Якобы древнегреческие рукописи, письма монархов, известных учёных, и многие другие документы подделывались десятками тысяч. Например, только между 1822 и 1835 годами во Франции было продано более 12000 рукописей знаменитых людей... Вот, например, летом 1867 г. известный французский ученый, математик Шаль, на заседании Института (Академии наук) представил вниманию коллег несколько писем Паскаля — английскому химику Бойлю и Ньютону, а также письма матери Ньютона — Паскалю. Письма эти производили переворот в представлениях о развитии науки. Из них явствовало, что Паскаль убедил одиннадцатилетнего Ньютона всерьёз заняться математикой. Более того, Паскаль изложил ему результаты своих исследований, в том числе и закон всемирного тяготения, создавший Ньютону славу научного гения! Впечатление, произведённое этими письмами, не могли поколебать и отдельные возражения английских ученых, которые стали считать продиктованными чувством уязвлённой национальной гордости.
читать дальше
Англичане потребовали предъявления подлинников этих писем для изучения их экспертами, хранителями ньютоновского архива. Было доказано, что сообщаемые Паскалем цифровые данные о Солнце, Юпитере, Сатурне и Земле повторяют данные, приводимые в издании трудов Ньютона, опубликованных в 1726 г. В одном из писем упомянут кофе, впервые привезённый в Западную Европу турецким послом только в 1669 г., через семь лет после кончины Паскаля. В ответ Шаль представил массу документов современников, начиная с французских королей Людовика XIII и Людовика XIV и английского короля Якова II и кончая сестрой Паскаля, поэтом Джоном Мильтоном и многими другими. Из писем явствовало, что Ньютон всегда завидовал Паскалю, а также Декарту, открытия которого он присвоил.
На очередное заседание Института Шаль явился с еще одним пакетом документов, на этот раз писем Галилея Паскалю, в которых упоминалось, что французский учёный представил своему прославленному итальянскому собрату соображения по поводу закона всемирного тяготения. Критики выявили в представленных письмах две ошибки: в них шла речь о спутниках Сатурна, открытых лишь много позднее, в 1655 г, голландцем Гюйгенсом. К тому же Галилей к моменту «написания» им писем был уже четыре года как слепым. Шаль сумел ответить и на эти возражения. Он представил ещё одно письмо Галилея, где тот сообщал, что потерял зрение лишь частично и распространял сведения о своей слепоте, чтобы избегнуть преследований со стороны Инквизиции.
Он наблюдал Сатурн в подзорную трубу, которую завещал Паскалю, а тот — Гюйгенсу. Но в апреле 1869 г. Шалю уже в печати предъявили доказательство, что большая часть его собрания писем Паскаля и его знаменитых корреспондентов представляет собой материал, заимствованный из «Истории новой философии» А. Севериена, изданной в 1761 г. Шаль отмёл и этот довод, уверяя, что тот просто описал известные ему документы Паскаля. Шаль предъявил при этом письмо Монтескье и записку всесильной фаворитки Людовика XV мадам Помпадур Севериену и ответ автора «Истории новой философии» с благодарностью за использованную драгоценную корреспонденцию.
На это последовали обвинения в подделке уже писем современников Севериена и продемонстрированных Шалем новых документов, которые должны были засвидетельствовать подлинность ранее представленных писем и содержали благовидные объяснения выявленных дополнительно в них неточностей и анахронизмов. Всему этому движению по кругу пришёл конец, когда посланные во Флоренцию фотокопии писем Галилея были сразу же признаны итальянскими экспертами грубой подделкой. Шалю пришлось приносить публичные извинения и просить содействия полиции в получении обратно 140 тысяч франков, уплаченных им за три тысячи фальшивых писем.
Поставщиком подделок был некий Врен-Люка, сын сельского учителя, не получивший систематического образования. Он начал с составления подложных генеалогий дворянских семейств. Люка наловчился умело списывать из книг, но делавшиеся им дополнения показывают, что он оказался совершенно неспособным уловить стиль и манеру мышления людей различных эпох. Шалю он рассказал басню, что продаваемые им документы взяты из коллекции графа Буажурдена, в 1791 г. бежавшего из революционной Франции. Корабль потерпел крушение, часть коллекции погибла, и последний представитель этого знатного рода начал распродавать оставшиеся документы.
Среди них находились такие сказочные сокровища, как письма Александра Македонского, Цицерона, Юлия Цезаря, Платона, Аристотеля, Архимеда, Евклида, египетской царицы Клеопатры, императоров Августа и Нерона, поэтов Овидия и Вергилия, философов и ученых Сенеки, Плиния, Тацита, Плутарха, Данте, Петрарки, изобретателя книгопечатания Гутенберга, Макиавелли, Лютера, Микеланджело, Шекспира и так далее, вплоть до Марии Магдалины, Иуды Искариота, царя Ирода и Понтия Пилата. Особенно широко были представлены письма французских государственных деятелей, писателей, учёных — от Карла Великого до Ришелье, от Жанны д'Арк до Вольтера и Руссо. При этом даже Юлий Цезарь и Клеопатра изъяснялись в своей любовной переписке на современном французском языке. Люка мало заботился о внешнем виде своих подлогов, которые он выдавал за оригиналы. Однажды его удалили из библиотеки, где он ножницами вырезал из старинных фолиантов чистые листы. Письма Абеляра к Элоизе вообще были написаны на бумаге с водяным знаком фабрики в Ангулеме. Люка было просто некогда вдаваться в такие тонкости — ведь он собственноручно подделал ни много ни мало — 27000 (двадцать семь тысяч!) различных документов. Его судили в 1870 г. и приговорили к 2 годам тюрьмы.
Даже прославленный ученый Жозеф Юстус Скалигер примерно в это же время составил вольную компиляцию из древнегреческих авторов, выдавая её за произведение некоего Астрампсихуса. Многие признали её за античную. Кстати сказать, само развитие науки выявило значение в процессе формирования европейской цивилизации народов, о прошлом которых в доримский период почти не имелось сведений в письменных источниках, — кельтов, жителей финикийских и греческих колоний на западе континента, этрусков, иберов, викингов, франков. Это было новое поле для подделок, освоенное, правда, преимущественно в XIX веке.
Некоторые сочинения, пользовавшиеся авторитетом и популярностью в античные времена и не сохранившиеся или дошедшие в виде отдельных фрагментов, привлекали внимание фальсификаторов из-за фамилии автора или излагаемых в них сюжетов. Иногда дело шло о целой серии последовательных подлогов какого-либо сочинения, не всегда ясно связанных друг с другом. Примером могут служить различные сочинения Цицерона, множество подделок которых породили в Англии в конце XVII и начале XVIII века жаркие споры о самой возможности из-за фальсификации первоисточников реального исторического знания. Произведения Овидия в раннее средневековье использовались, чтобы содержащиеся в них рассказы о чудесах включать в биографии христианских святых. В XIII веке целое сочинение приписали уже самому Овидию. Немецкий гуманист Пролюциус в XVI столетии дополнил седьмой главой сочинение Овидия «Календарь». Целью было доказать оппонентам, что, вопреки свидетельству самого поэта, это его произведение содержало не шесть, а двенадцать глав.
Ещё одним примером серии мистификаций может послужить фальшивое добавление к «Сатирикону», автор которого, Петроний, приближённый Нерона, почитался как законодатель моды и хорошего вкуса и был казнён императором из зависти к его славе. Фрагмент романа, который давал яркую картину римских нравов того времени, был в середине XVII века якобы найден в Трау, в Далмации, Мартином Статилиусом. Фрагмент прибавлял 30 страниц к уже известным страницам «Сатирикона». Обнаруженные в тексте грамматические ошибки заставили подозревать подделку. Тем не менее, эксперты сочли отрывок подлинным.
Большая часть подделок, о которых идёт речь, являлись своеобразным отражением особенностей не только политической борьбы, но и воцарившейся атмосферы мистификационного бума. О его масштабах позволяет судить хотя бы такой пример. По подсчётам исследователей во Франции между 1822 и 1835 годами было продано более 12000 рукописей, писем и других автографов знаменитых людей, в 1836-1840 годы было выставлено для продажи на аукционе 11000, в 1841-1845 - примерно 15000, в 1846-1859 - 32000. Некоторая толика из них была уворована из государственных и частных библиотек и коллекций, но основная масса являлась подделками. Повышение спроса рождало увеличение предложения, причём производство подлогов опережало в это время улучшение методов их выявления. Успехи естественных наук, особенно химии, позволявшие, в частности, определять возраст рассматриваемого документа, новые, пока ещё несовершенные способы разоблачения мистификаций использовались скорее в виде исключения.
Как раз в эти серединные десятилетия XIX века, о которых идёт речь, известность в кругах специалистов по истории античного мира и коллекционеров приобрело имя грека Симонидиса. Сначала он представил неизвестные фрагменты из Гесиода, Гомера, Анакреонта, будто бы доставшиеся ему в наследство от дяди. Их хотел купить за огромную сумму Британский музей в партнерстве с Афинским университетом. Лишь один из двенадцати экспертов заподозрил подлог и доказал, что в ранее неизвестных отрывках из Гомера воспроизведены все опечатки недавней публикации сочинений поэта немецким издательством Вольфа. Предложенные Симонидисом фрагменты из древнегреческой поэзии были отвергнуты Британским музеем, который всё же приобрел некоторые другие его рукописи. Ещё несколько вещей было куплено одним собирателем древностей. Симонидис сообщил далее, что нашёл античную историю Армении. В саду хедива Египта Исмаил-паши он будто обнаружил целый ящик документов. Герцог Сандерланд купил за громадные деньги письма греческого политического деятеля Алкивиада Периклу и другие находки.
Симонидис утверждал, что разыскал историю Египта античного автора Урания. Текст Урания, по словам Симонидиса, находился под четырьмя слоями других античных сочинений, Высшие авторитеты в Германии признали историю Урания подлинной, что побудило прусского короля купить манускрипт.
Микроскопический и химический анализы рукописи обнаружили подделку, что было признано Прусской академией наук. Симонидиса арестовали за мошенничество, при обыске в его квартире нашли материалы и научные труды, из которых он черпал сведения. Поражало количество манускриптов, находившихся в распоряжении Симонидиса, — около двух с половиной тысяч, причём некоторые из них весьма объёмные. Одна рукопись состояла из 770 страниц. Симонидис утверждал, что рукопись Урания — копия утраченного оригинала, и суд в Берлине оправдал его. По возвращению в Лондон Симонидис был обвинён, возможно, без достаточных оснований, в подделке папирусов с древними текстами. Он умер в Александрии. Вопрос о том, являются подлинными или поддельными некоторые из его рукописей, до сих пор так и не получил убедительного решения.
... и с Леонардом Эйлером аналогичная история: если посадить нормального человека ТОЛЬКО ПЕРЕПИСЫВАТЬ его труды, потребуется 80 лет работы каждый день по 12 часов без выходных. А ведь это математика, тут ещё соображать было надо. Не надо ещё забывать, что Эйлер полжизни был слепым, и родил, плюс ко всему 17 детей.
Что тут скажешь – либо:
О, сколько нам открытий…
О, сколько нам мозг пудрить будут.
ХIХ век. Бум фальшивок
nashaplaneta.su/blog/masshtab_falsifikacij_pros...
Странное семейство.
слева- принц Эдвард Альберт Йоркский (впоследствии король Эдуард VIII) на руках королевы Виктории, справа-королева Елизавета II на руках матери, май 1926.(крещение)
Масштаб фальсификаций просто поражает.
Якобы древнегреческие рукописи, письма монархов, известных учёных, и многие другие документы подделывались десятками тысяч. Например, только между 1822 и 1835 годами во Франции было продано более 12000 рукописей знаменитых людей... Вот, например, летом 1867 г. известный французский ученый, математик Шаль, на заседании Института (Академии наук) представил вниманию коллег несколько писем Паскаля — английскому химику Бойлю и Ньютону, а также письма матери Ньютона — Паскалю. Письма эти производили переворот в представлениях о развитии науки. Из них явствовало, что Паскаль убедил одиннадцатилетнего Ньютона всерьёз заняться математикой. Более того, Паскаль изложил ему результаты своих исследований, в том числе и закон всемирного тяготения, создавший Ньютону славу научного гения! Впечатление, произведённое этими письмами, не могли поколебать и отдельные возражения английских ученых, которые стали считать продиктованными чувством уязвлённой национальной гордости.
читать дальше
читать дальше