— Тебе это нравится, Сальвадор? — Толик снял картину с мольберта и положил на пол перед псом.
Сальвадору не нравилось, но обижать хозяина не хотелось. Поэтому он пару раз вяло махнул хвостом и отвернулся.
— Вот и всем остальным тоже не нравится, — вздохнул Толик. — А по-другому у меня не получается! Хоть бы ты мне помог, что ли.
Толик потрепал Сальвадора по голове и грустно улыбнулся. А Сальвадор задумался...
*****
Толик всегда видел себя художником. Даже художественную академию окончил и ринулся творить.
Вот только полотна из-под его кисти выходили какие-то мрачные: то разрушенный город под свинцовыми тучами, то мрачная фигура в черном балахоне, бредущая к зловещему лесу.
Галереи не хотели связываться с Толиком.
— От ваших картин веет такой тоской и безнадежностью... Их никто не купит, — отказывались галеристы. — Людям сейчас это не нужно. Время итак тревожное, народ хочет положительных эмоций! А ваши творения, наоборот, могут только повергнуть в пучину черной депрессии.
И даже друг Толика по академии, Казимир, променявший лавры художника на доходы арт-агента, ничем не мог ему помочь.
— Толь, ты бы и правда попробовал писать что-то повеселее: солнышко, цветочки, пейзажики пасторальные, — предлагал Казимир другу.
— Ну какие пейзажики, Козя?! — Толик злился и нарочно коверкал выбранный другом псевдоним.
На самом деле, Казимир был по паспорту Николаем Ивановичем Веревкиным. А имя знаменитого Малевича взял для солидности.
Коля Веревкин звучало совсем не солидно. Не то что Казимир Канатов! Но Толик умудрился испортить такое звучное имя своим уменьшительно-дурашливым «Козя». И ведь сколько раз Казимир просил друга его так не называть!
— Ты опять?! — обиделся он. — Не слушаешь советов умных людей, тогда сиди без денег и признания в окружении своей мрачной мазни!
Казимир хлопнул дверью, и Толик остался в мастерской один. На душе было тошно.
— Да пропади оно все пропадом! — решил Толик. — Буду сегодня кутить. Куплю хорошего вина, тортик и сяду напитываться положительными эмоциями!
Он накинул джинсовую куртку и вышел из квартиры...
*****
У магазина его внимание привлекла старушка. Аккуратненькая, маленькая, с черным щенком на руках.
«Какой славный друг у бабульки, — подумал Толик. — А меня даже Козя бросил!»
Старушка словно почувствовала Толин взгляд, посмотрела на него бледно-голубыми добрыми глазами, улыбнулась и предложила, смущаясь:
— Сыночек, возьми песика. Я его у парадной нашла, покормила, чем было, а вот оставить не могу. Дочка будет против.
«Это знак! — решил Толя. — Только позавидовал бабуле, и вот, пожалуйста, она мне друга предлагает!»
— А, давайте! — Толик взял щенка на руки.
— Только ты о нем хорошо заботься, — напутствовала старушка. — Малыш и так горя хлебнул, похоже.
— Обещаю!
Старушка кивнула, погладила щенка по лобастой голове и пошла прочь от магазина...
*****
Дома Толик смел с дивана тубы с красками, пару кистей, носки, посадил на их место щенка и задумался:
«Как же мне его назвать? Надо бы в честь какого-то знаменитого художника! Только вот имена у них часто такие, что язык сломаешь: Иероним, Винсент... Казимир, прости господи!»
И тут Толю осенило:
— Сальвадор!
Щенок наклонил голову набок, словно прислушивался к звучанию имени. Потом звонко тявкнул. Толик расцвел:
— Нравится? Отлично!
Сальвадор рос и через полгода превратился в красивого черного пса, чем-то похожего на лабрадора. Он любил лежать на диване в мастерской Толика и наблюдать, как хозяин творит.
Правда, творил в последнее время Толя все реже и реже. В основном он сидел за компьютером, тыкал в кнопки, иногда жалуясь Сальвадору:
— Вот, Сальвадор, чем приходится заниматься: рисую рекламу и прочую дребедень! Кушать-то нам с тобой что-то надо! Не покупают мои картины! Приходится крутиться...
Сальвадор хозяину сочувствовал, только вот как помочь, не представлял. До одного летнего воскресенья...
*****
Тот день отличался от череды остальных только тем, что Толик закончил свою очередную картину «для души».
Отошел от мольберта, критически посмотрел на черное штормовое море, соприкасающееся с серым небом, украшенным синей тяжелой тучей...
— Опять я в своем репертуаре, — пробормотал Толя себе под нос, потом снял картину с мольберта и положил перед Сальвадором. — Ну как?
Сальвадору очень не хотелось расстраивать хозяина, поэтому он вяло махнул хвостом и отвернулся.
— Понятно, — вздохнул Толик. — Значит, и остальным не понравится. Помог бы мне, что ли!
Сальвадор шутки не понял. Он ненадолго задумался, а потом подошел к баночке с желтой краской, макнул туда кончик носа и ткнулся в картину. Над черным мрачным морем засияло солнышко.
— Ого! Да ты творец! — изумился Толик. — Да только кто ж носом-то рисует? Сейчас мы придумаем, как тебе кисть приспособить!
И он придумал. Просверлил в пластиковой трубке дырочку, вставил туда перпендикулярно кисть и закрепил. После чего предложил конструкцию Сальвадору:
— Попробуй.
Пес взял предложенный инструмент зубами, перехватил несколько раз, примериваясь, а потом окунул кисточку в банку с оранжевой краской. Небо на Толиковой картине расцветилось веселыми зигзагами.
— С ума можно сойти, — пробормотал Толик. — Я всегда думал, что собаки видят мир черно-белым. А еще где-то читал, что они видят синий и желтый, но вот красного точно не видят!
Сальвадор положил кисть и посмотрел на хозяина. Толик был доволен, и это главное, а что там говорят, Сальвадора не волновало...
*****
Казимир Канатов, он же Коля Веревкин, давно не навещал Толика. Сначала обижался, потом некогда было — дела. А в тот летний вечер он внезапно соскучился по другу. Когда он позвонил в Толину дверь, его приветствовали басовитым лаем.
«Ого, Толик себе собаку завел! — подумал Козя. — Это, наверное, хорошо!»
— Ну как у тебя дела? — спросил он, как ни в чем не бывало, когда Толя открыл дверь.
Черный большой пес крутился рядом с ним, махал хвостом, просил представить.
— Сто лет тебя не видел. А у меня вот новый друг, Сальвадором зовут. Ну, проходи, — Толик был рад визиту Кози. — Пойдем, чего покажу!
Они втроем прошли в мастерскую, и Толя водрузил на мольберт картину.
— Ну, что скажешь?
Странная это была картина. Над черным морем висела синяя туча вся в оранжевых молниях, рядом сияло радостно-желтое солнышко, в черных волнах резвились пурпурные блики.
— Ты сменил стиль? — поинтересовался Казимир, разглядывая полотно.
— Не совсем...
— Слушай, а это даже неплохо. Дает некую надежду. Эдакая победа света и цвета над безысходностью и мраком, — задумчиво изрек Козя.
Толик хихикнул.
— А чего смешного? — надулся Казимир. — Ты просил оценить, я оценил!
— Не обижайся, — взмолился Толя. — Просто я тебя сейчас познакомлю с этим «победителем безысходности», и ты все поймешь. Сальвадор!
Большой черный пес спрыгнул с дивана и подошел к хозяину.
— Вот он! Победитель тьмы, истребитель мрака и повелитель радости! — Толя потрепал Сальвадора по голове.
— Ты хочешь сказать... — начал Казимир.
— Вот именно! — Толик сиял, как начищенный самовар. — Это наша первая совместная картина!
— Так это же здорово! Это креативнейший креатив! — Козя аж забегал по комнате от возбуждения. — Это мы точно продадим!
Слышал о собаке из Австралии или еще откуда-то? Правда, она одна картины рисует! А у вас симбиоз зверя и человека! Это еще круче! С этого дня я твой агент!
Он посмотрел на Сальвадора и исправился:
— Извините, ваш агент!
*****
Казимир не зря сменил берет художника на строгий костюм арт-агента. Картины Толика и Сальвадора действительно пользовались успехом.
— Это же просто восхитительно! — хвалили посетители галереи очередное их творение. — Это говорит о том, насколько животные добрее и прозорливее нас, двуногих! Мы все видим в черном цвете, а собака, несмотря на все несовершенства зрительного аппарата, умудряется разглядеть в этом мире свет и краски!
Толик перестал рисовать рекламу и полностью отдался творчеству. Они вместе с Сальвадором ходили в парк на этюды, и однажды...
— Как же это мрачно! — раздалось за спиной у Толика.
Он обернулся. Позади него стояла тоненькая, рыженькая, зеленоглазая девушка и разглядывала черно-серый, тоскливый пейзаж на мольберте.
— Это пока мрачно, — отозвался Толик и позвал: — Сальвадор, твой выход.
Большой черный пес, лежавший на травке, повернул голову, встал и потрусил к хозяину. Толик положил картину на плед, раскинутый рядом с мольбертом, открыл коробку с баночками краски...
— Твори, друг! — Толик протянул Сальвадору странную конструкцию из трубки и кисточки. Пес взял ее в зубы, на секунду задумался и обмакнул кисть в ярко-желтую баночку...
Рыженькая девушка, затаив дыхание, наблюдала за псом.
— Это же просто чудо какое-то! — воскликнула она, когда Сальвадор закончил. — И согласитесь, так стало гораздо лучше!
Толик не спорил. Картина и правда стала гораздо веселее. Желтенькие мазки украсили черные деревья, превратив мрачную безысходность в осень, полную светлой печали, а блеклое небо украсилось розовыми кляксами, похожими на метеориты из какой-то кукольной вселенной.
— Меня Женя зовут, — спохватилась девушка, протягивая узенькую ладошку. — Рада знакомству с такими творческими личностями!
— Толя, а этот статный брюнет — Сальвадор!
— Вы завтра тоже здесь будете? — спросила Женя. — Я просто мечтаю кое-кого представить вашему гениальному брюнету. Она блондинка по имени Вьюга.
— Будем! — кивнул Толик, а Сальвадор махнул хвостом.
*****
Теперь они ходили на этюды вчетвером: Женя, Толик, Сальвадор и белоснежная дворянка Вьюга, похожая на негатив Сальвадора. Хоть обе девушки были далеки от мира искусства, но зато являлись прекрасными музами для Анатолия и Сальвадора.
Когда осень, приближаясь, зашуршала разноцветными листьями, Толя сделал Жене предложение.
— Ну что скажешь, Вьюга? Мы согласны? — Женя вопросительно посмотрела на свою подругу.
Та влюбленно глянула на Сальвадора, потом на хозяйку и гавкнула. Что могло означать только одно: «Конечно, согласны!»
Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО.