— Алешка, да отложи ты свой телефон хоть за едой! Убери, говорю, — баба Маша сурово посмотрела на девятилетнего внука и отвернулась к плите.
Алеша состроил ей в спину гримаску, показал язык, но телефон отложил. Погрузил ложку в тарелку с кашей, повозил и заканючил:
— Скучно, ба...
— А чего это тебе так скучно? Позавтракаешь и шуруй гулять. Саньку своего позови.
— Да ну его! Мы с ним так поссорились, что я ему даже звонить не хочу! — мрачно объявил Алешка, подпер щеку и уставился в окно.
— А ты не звони. Зайди просто. Поговорите с глазу на глаз, глядишь, и помиритесь, — баба Маша присела напротив.
— Не... Не пойду. Ты, ба, наверное, сама никогда насмерть ни с кем не ссорилась. Поэтому не понимаешь.
— Еще как ссорилась! Да еще и с лучшей подругой. Помирились... Только у нас хорошие помощники были. У вас с Санькой таких, увы, нет.
— Расскажи, — потребовал Алешка.
— Если завтрак свой домучаешь, — согласилась баба Маша.
*****
Было это давным-давно. Тогда баба Маша была еще никакой не «бабой» и даже не «тетей», а вовсе даже Машенькой. Так как лет ей было примерно столько, сколько сейчас Алеше.
И была у нее лучшая подруга Танечка. Дружили они с первого класса.
Маша всегда считала, что именно она в их дружбе главная. А как же: и учится она лучше, и характер у нее боевой. А Таня вся такая мягкая, тихая, слова против не скажет, во всем с Машей соглашается.
А потом появился у Маши щенок. Звали его Джек. Дворянин, но уж больно овчаристый. Возгордилась тогда Маша, чего греха таить. Красавец у нее такой в друзьях теперь ходит.
Танечка тоже Джека полюбила и даже честно призналась, что завидует. Это признание прямо бальзамом пролилось на Машину душу.
— А ты своих попроси, пусть тебе тоже собаку купят, — предложила подружке Маша.
— Не купят, — вздохнула Танечка. — Мама собак боится. Ее в детстве соседский пес покусал. С тех пор она их стороной обходит. Да и вообще, они у меня против всякой живности.
— А ты им объясни, что детям полезно о ком-то заботиться. Это... Как там... Развивает ответственность и самостоятельность, — припомнила Маша недавнюю передачу по телевизору.
— Попробую, — засомневалась Танечка. — Собаку, конечно, не разрешат. Ну хоть кого-нибудь, может, купят. А то и правда обидно. У Ленки со второго этажа кот, у Славки с первого — кошка, у тебя вон – Джек, почти овчарка, а у меня никого...
*****
Через несколько дней гордая Таня зашла в гости к Маше. На ее плече, дрожа усиками, восседала крыса. Большая, белая, с красными глазками и длинным, голым, розовым хвостом.
— Вот, знакомьтесь, это Чучундра. Можно Чуча, если по-домашнему, — Таня сняла крысу с плеча, погладила белую шерстку, посадила на Машин письменный стол.
— Убери! — Маша с отвращением и ужасом смотрела на Чучу.
Таня обиженно взяла крысу на руки, прижала к себе:
— Ты чего? Боишься, что ли?
— Гадость какая... — выдохнула Маша. — Особенно этот хвост. Да еще и огромная такая!
— Сама ты гадость, — неожиданно разозлилась Таня. — Она умная, послушная и дружелюбная. Вон, даже Джек это понимает.
Джек и правда смотрел на Чучу с любопытством. Принюхивался, тянулся носом, помахивал хвостом.
— Да может, он ее сожрать решил, — предположила Маша.
Таня с сомнением посмотрела на Джека, сделала пару шажочков назад.
«Странная зверюга, — тем временем думал Джек, — Вроде не кошка, пахнет чу̔дно. И непонятно, как к ней относиться. Моя хозяйка ее боится, а Таня, вон, к груди прижимает. Эх, познакомиться бы поближе».
Но познакомиться в тот день не получилось. Пока Джек принюхивался и гадал, что за зверя принесла Таня, девчонки ссорились:
— Отнеси ее домой и не приноси больше, — требовала Маша.
— Ну почему? Ты ведь даже с ней не познакомилась. Она хорошая. А ты только на хвост и смотришь, — непривычно возмущалась Таня. — Представь, что это хомяк. Ты же хомяков не боишься?
— Не боюсь. Потому что хомяки милые и хвоста этого лысого у них нет. А твоя Чучундра жуткая! Унеси, я говорю!
— Милые, — передразнила Таня. — Глупые они, а не милые. А Чуча умная. Ну раз ты так – хорошо, я ее унесу навсегда. И сама больше к тебе не приду. Нужна мне такая подруга!
— И проваливай!
— Да и пожалуйста!
Хлопнула дверь, и Таня ушла из Машиной квартиры в свою соседнюю.
«Навсегда!» — подумала Маша. Никогда Таня раньше так не злилась.
Джек расстроился, поцарапал лапой дверь, поскулил немножко в прихожей. Словно просил свою маленькую хозяйку одуматься.
Но Маша была непреклонна. В кои-то веки Таня решилась ей перечить, да и из-за кого?! Из-за страшной белой крысы с красными глазками и жутким хвостом!
*****
Неделя прошла после ссоры. Таня не звонила, не заходила. Маша тоже держалась. Даже когда девчонки встречались в школе, то проплывали мимо друг друга, как две каравеллы, следующие к разным материкам.
А еще через неделю Маша увидела Таню в школьном коридоре утром. Та была чем-то расстроена: глаза опухшие, красные, словно у той самой крысы. Явно ведь плакала.
Хотела было подойти, да неудобно как-то. Сама прогнала подружку, а теперь с сочувствием лезет. Не подошла.
А вскоре в квартире Маши стало происходить странное...
— Где мое кольцо? — однажды утром поинтересовалась мама. — Машка, ты не видела? На трельяже лежало, куда делось — не понимаю!
Маша отрицательно покачала головой.
— Ладно, потом найду, сейчас некогда, — решила мама и ушла на работу.
Но и позже кольцо не нашлось, зато регулярно стали пропадать вещи. Разные: мелкие и средние, ценные и не очень. У самой Маши, например, исчезли наручные часики, которые год назад подарила ей мама. Маша перерыла весь дом — без толку. Часы просто испарились.
А еще терялись заколки и украшения, носовые платки и перчатки. Впрочем, исчезало и съестное: пряники, конфеты, печенье.
— Если бы я была суеверной, то решила бы, что у нас в квартире завелся домовой, — говорила мама. — Какой-то дикий набор предметов пропал.
Ладно, кольцо — оно хоть более-менее дорогое. Но моя сломанная заколка? А к ней вприкуску пряник?! Это что за вор такой с дикой фантазией? Да не бывает таких в природе. Что у нас дома творится, непонятно!
Маша и сама недоумевала. Она была уже даже готова поверить в домового. Мало ли, вдруг сказки не врут...
*****
Единственным, кто все знал, был Джек. Он видел, как переживают хозяева, но личность загадочного воришки раскрывать не торопился.
«Кто хозяев поймет: как они отреагируют?» — думал он и вел себя осторожно. Незаметно подходил к большому шкафу, тихонечко засовывал нос между ним и стеной и приветствовал:
— Здорово, Чуча. Ты опять у моих чего-то стырила? Я же тебя просил, не бери ты их барахло. А лучше домой иди. Твоя Танька, наверное, места себе не находит.
— Привет, Джек, — тонкие усики Чучундры подрагивали, лапки, похожие на человеческие малюсенькие ручки, сжимали очередной трофей. — Прости, не удержалась. Я же девочка, а эта заколочка такая симпатичная. Вот и стянула.
А насчет дома... Я ведь тебе говорила – не попасть мне туда. Сглупила я здорово, когда в приоткрытую дверь выскочила. Решила свободы глотнуть...
Глотнула по самое некуда. Хорошо, хоть к вам проскользнуть удалось незаметно, пока ваша мама мусор выносила. Здорово, что ты отличным псом оказался — крыс не ешь.
Только вот домой мне теперь не вернуться: позвонить не могу, а на лестнице ждать — страшно. Кошачьим духом снизу тянет. А что такое кошки, я знаю.
Меня потому Тане и отдал старый хозяин, что его кот очень уж большой гастрономический интерес ко мне испытывал.
Джек вздыхал, жалел Чучундру и не знал, как ему поступить. Но в конце концов все решил случай...
Заболтались они однажды, да так сильно, что Джек и не заметил, как подошла Маша:
— Что это ты там нашел?
Джек испуганно выдернул нос из щели, отошел от шкафа, виновато виляя хвостом. Но было поздно. Машка заинтересовалась не на шутку. Попыталась разглядеть с фонариком загадочное Чучино царство, не получилось. Тогда она позвала:
— Папа, мама, у нас за шкафом кто-то живет. Может, это тот самый домовой!
Конечно, шкаф отодвинули и, естественно, обнаружили гнездо Чучундры, уютно свитое из носков, перчаток и чулок. А в нем...
Чего там только не было: часы вперемешку с пряниками, колечко мамы и конфеты в погрызенных фантиках, заколки, целые и ломаные, и даже тюбик губной помады.
Сама Чуча куда-то ускользнула.
— Ох! — сказал мама.
— М-да... — сказал папа.
— Я знаю, кто это! — догадалась Маша.
Она вспомнила, как недавно гадала, почему у Тани заплаканное лицо, и поняла: «Сбежала от нее Чучундра. Вот Танька и рыдала, потому что не смогла найти свою подружку. А та, видать от страха, квартиры перепутала и у нас поселилась.
Только вот почему Джек лай не поднял? Это к нему большой вопрос! Может, понравилась ему эта Белоснежка хвостатая? Ладно, потом выясним. Сейчас важно другое…»
— Джек, давай ищи! — велела она. — Да не бойся, ничего плохого я подруге твоей хвостатой не сделаю. Домой верну.
Джек поверил: занюхал, засуетился, забегал по квартире. Наконец нашел. Чучундра сидела в уголке, аккурат под тахтой самой Маши. Вжалась в стенку, подрагивала усиками – боялась.
Маша, опасаясь острых крысиных зубов, натянула варежки и, стараясь не замечать розового хвоста, взяла Чучундру на руки.
— Не бойся, Чуча. Не обижу, — приговаривала Маша, то ли себя подбадривая, то ли крысу. — Не понравилась ты мне сначала. Да и сейчас я от тебя не в восторге.
Но Джек тебя признал, Танька из-за тебя слезы льет... Значит, хорошая ты животинка. Да и, кроме того, настоящая девчонка. Вон сколько побрякушек к себе натащила. Попробуем подружиться. А сейчас к хозяйке твоей пойдем.
Она позвонила в Танину квартиру, Джек приплясывал рядом, переживал.
*****
— Ну и как? — Алешкина тарелка давно опустела, он во все глаза смотрел на бабу Машу.
— Да как? Отлично все. Танька так обрадовалась своей Чучундре, что мы с ней тут же и помирились.
— А откуда ты узнала, ба, что думал Джек и как они разговаривали с крысой?
— Да чего же здесь сложного? Догадалась. Раз они подружились, то какие же им еще разговоры вести? — пожала плечами баба Маша.
— А вы с Таней? Долго еще дружили?
— Да мы и сейчас дружим. Таня моя – бабушка твоего Саньки, — улыбнулась баба Маша. — И знаешь, что я тебе скажу? Тот случай меня многому научил...
И тому, что добрее надо быть, и тому, что обиды глупые всем хуже делают, и тому, что нет в дружбе главных, и тому, что внешность обманчива.
Вот животные это как-то сразу знают, а мы, люди, методом проб и ошибок постигаем. А сейчас и вовсе тяжело стало. Вместо животных – гаджеты, вместо живого общения – переписка телефонная...
Как вы вообще дружить умудряетесь, непонятно? Поэтому не разбрасывайся ты, Лешка, друзьями. Пойди к Саньке, поговорите, может, и не так страшны обиды ваши.
Лешка задумался, кивнул:
— Пойду! Хотя вам, ба, было легче! Вам, вон, с бабой Таней животные помогли. Я тоже хочу собаку. Дружить с ней, гулять, ухаживать, разговаривать.
«Вот и отлично, — подумала баба Маша. — Нормальное детское желание. А то все приставки да компьютеры. Нужные штуки, конечно, никто не спорит.
Только вот лучше, когда ребенок о живом друге мечтает».
Автор АЛЁНА СЛЮСАРЕНКО