В детстве, когда его нашли на мусорке и принесли в приют, он был таким заморышем, что его так и назвали – Заморыш.
Сокращённо – Зама.
Зама был невезуч. Трижды его забирали и трижды возвращали. Вроде бы, хорошие семьи, но...
Первый раз он поцарапал руку ребёнка, который таскал его за хвост. Второй раз это случилось, когда он делал свои дела по углам, а в третий – он поцарапал кожаный дорогущий диван.
И каждый раз Зама становился всё пугливее и несчастней. Он забивался в угол своей клетки и при приближении человека закрывал глаза и плакал.
Видимо, в тех “хороших” семьях его били за проступки...
Он похудел и стал плохо есть. Некогда лоснившаяся шерсть стала выпадать клочьями. Ветеринар, подрабатывающий в этом приюте для бездомных животных, тяжело вздыхал и делал нехорошие прогнозы.
Зама всех боялся и так дрожал, когда его доставали для осмотра, что на это было тяжело смотреть. В его глазах поселилось выражение отчаянной тоски и обречённости…
*****
Когда Марта пришла в приют, то выбрала самого забитого, самого несчастного и самого худого кота, сказав твёрдо:
— Я беру его.
Её долго пытались отговорить, рассказывая о его судьбе и недоверии к людям. Ей предлагали других животных, которых здесь было предостаточно, но Марта настаивала на своём.
У неё тоже была тяжелая жизнь и нехороший опыт, а поэтому, она смотрела на забившегося в самый угол облезлого кота, закрывшего глаза и дрожащего крупной дрожью, слушала его историю и плакала.
— Прямо сейчас заберу, — сказала она. — Документы после оформлю…
*****
В доме Зама категорически отказывался выходить из переноски, и на третий день ей пришлось просто вытряхнуть его оттуда.
Зама забился в самый дальний угол, между диваном и стенкой, он отчаянно кричал, когда она приближалась, чтобы поставить ему еду и воду.
Он не ел уже третий день, и она понимала, что либо надо накормить его, либо придётся везти назад.
Тогда она вытащила кота из его укрытия и посадила рядом с собой. Он сжался в комок, ожидая удара, и тихонько мяукал, а она…
Она стала спокойным и тихим голосом объяснять ему положение вещей.
Он постепенно успокаивался: удара не было, а эта странная женщина не кричала на него, не ругала, наоборот, она что-то говорила ему.
Он замолчал и стал прислушиваться к её голосу. Открыл глаза и со страхом смотрел. Она подставила к нему поближе вкусную кошачью консерву и сказала:
— Замочка, поешь пожалуйста. Я не прошу тебя доверять мне. Прошу только одного – поешь. Ладно?
Зама молчал. Он не слышал злости в её голосе, а консерва так пахла... Так пахла! Что его живот заурчал, и кот непроизвольно потянулся к еде.
— Вот и славно, — сказала Марта. — Я не буду тебе мешать.
Она встала и ушла. А Зама сперва принюхивался, а потом решил:
“Поем, чего уж... Какая разница? Всё равно отвезет меня назад, как и все. Так хоть наемся вкусного…”
Он съел всю консерву и опять забился в свой угол.
Так оно и пошло. Она уговаривала его, после чего он ел. Свои кошачьи личные дела он справлял на пол, рядышком. Она доставала его. Убирала. Мыла пол. Гладила сжавшегося в комок кота и говорила ласковые слова...
Через неделю он сам запрыгнул на диван. И, пока ел, разрешил ей гладить себя, нервно вздрагивая и закрывая глаза от страха.
Ещё через пару дней он сходил в лоток, который стоял рядом…
Прошло еще несколько дней. Теперь он не вздрагивал от её прикосновений, не сжимался от страха и не кричал болезненно.
Зама принял это, как приятное разнообразие перед тем, как она отвезёт его назад.
А в том, что это случится обязательно, он не сомневался. Раньше или позже, но случится. Ведь его всегда возвращают. Всегда.
Зачем привыкать к этому дому и этому человеку? Зачем? Всё равно, это закончится плохо. А может, ещё и побьют...
Но время шло, а странная женщина так и не везла его назад в приют. Зама удивлялся. Он не мог объяснить сам себе, почему так. Но, между тем, решил:
“Раз всё равно отвезут, то зачем... Зачем спать на холодном и жестком полу? Посплю на тёплой и приятной постельке. Будет потом, что вспомнить в моей клетке в приюте…”
И однажды ночью он пришел к ней и лёг в ногах, а она так и не уснула до самого утра, боясь спугнуть его.
Каждую ночь он подвигался всё выше и выше, а вскоре она смогла дотянуться рукой до его спинки и, засыпая, она поглаживала её, рассказывая Заме о своей жизни.
Зама слушал, слушал, слушал… И, сам не понимая, как, начинал мурлыкать.
*****
Больше он не жил в углу между диваном и стенкой.
Он поправился, похорошел и научился плавно и красиво ходить и прыгать.
Весь день он ждал её с работы, а потом мурлыкал и слушал её рассказы о прошедшем дне. Они вместе ели, смотрели телевизор и вместе спали.
Она работала на другом конце города, добираясь туда и обратно на своей старенькой машинке, которая стояла под домом на стоянке.
В это утро, когда она, позавтракав, и как всегда сообщив Заме, что он остаётся за главного, пошла к дверям, Зама вдруг преградил ей путь и выгнул спину колесом.
— Ты что? — удивилась Марта. — Отойди. Мне на работу надо, не могу я с тобой сидеть целый день.
Но Зама не только не отошел, но, напротив, стал шипеть на неё. А когда она подошла поближе, взмахнул правой передней лапой, рассекая когтями воздух.
— Да что такое с тобой?! — воскликнула она, понимая, что опаздывает. — Отойди немедленно и дай мне пройти!!!
Но он в ответ ударил её уже по ноге, поцарапав. Она отскочила, и у неё вдруг поднялась волна обиды и злости:
— Ах, вот ты как?! Ты меня царапаешь и бьёшь? Я тебя забрала из приюта, отогрела и откормила, а ты вот так?!
Она опять попыталась подойти к дверям, но Зама снова зашипел на неё и выпустил когти.
— Назад! Назад! Назад!!! — закричала она, уже не сдерживаясь. — Я отвезу тебя назад, сволочной ты кот!!!
Вот, значит, какая у тебя благодарность?! Правильно делали все те люди, которые тебя возвращали. И я верну! Завтра же!!!
И она, взяв в руки швабру, ударила ею Заму и отбросила его от двери. Зама свернулся в комочек, болезненно закричал и подумал про себя:
“Ну, вот и всё... Теперь меня точно вернут. Больно-то как!”
Но тут стёкла в окнах вздрогнули и дёрнулись от взрыва на улице!
Она уронила швабру и бросилась к окну. Там, внизу, на стоянке, прямо возле её машины, взорвалась новая машина соседа, совсем недавно купленная им. Китайский электромобиль.
От взрыва загорелись соседние машины, а стёкла на первом этаже были выбиты.
Она обернулась к коту с широко раскрытыми глазами, полными изумления.
Зама сидел в углу, между диваном и стенкой. Он сжался в комочек, закрыв глаза от страха, дрожал мелкой дрожью и плакал от боли.
Марта бросилась к нему, подхватила его на руки, прижала к себе и стала покрывать его голову поцелуями:
— Прости... Прости меня, мой маленький! Ты меня спасал, а я... Я ударила тебя! Прости меня, Замочка.
Я никогда, слышишь, никогда не отдам тебя никому! Прости меня, пожалуйста...
Но Зама болезненно дёргался и пытался вырваться из ее рук.
Она посадила его в переноску и поехала к ветеринару. К счастью, никакого вреда удар шваброй Заме не причинил.
Никакого, кроме разочарования и новой душевной боли...
Утром он сидел возле дверей – он хотел назад, в приют. Марта упрашивала его. Она вымаливала у него прощение, но Зама не хотел больше ничего.
Он кричал и требовал:
“Назад! Назад!! Назад!!! Назад в приют!”
И она, посадив его в переноску, поехала. Поехала отдавать…
*****
Прямо перед приютом она остановилась.
Зама сидел в переноске, прижавшись к задней стенке, и тихонько плакал.
Марта замерла, сжимая руль в руках. Она долго смотрела в лобовое стекло, но ничего не видела. Перед ней проносилась её жизнь...
А потом она решительно завела машину и поехала. Назад.
Вытряхнув Заму из переноски, она сказала в спину убегающему в угол коту:
— Фиг я отвезу тебя назад, понял?! Можешь ненавидеть меня, сколько хочешь! Будешь жить со мной теперь всегда!!!
После чего ушла в спальню, села на кровать и зарыдала.
Он слышал, как она плачет. Ему стало жаль её.
Зама пришёл сам и залез к ней на колени. Он прижался к ней, посмотрел ей в глаза, и тогда она прижала его к себе еще крепче и сказала...
Хотя, нет. Она ничего не сказала. Она просто прижимала его и гладила, а он...
Он мурлыкал и улыбался.
Вот так.
И это вся история о доверии, прощении и коте по имени Зама.
Автор ОЛЕГ БОНДАРЕНКО