Жизнь двенадцати цезарей -Гай Светоний Транквилл

[aura16]

Жизнь двенадцати цезарей -Гай Светоний Транквилл
Светоний около 120г.н.э. опубликовал наиболее известную из своих книг– «Жизнь двенадцати цезарей».Перечитывала книгу и надо признаться,меня более всего шокирует сексуальная распущенность у власть имущих того времени.Мы по сравнению с временами минувшими-пуритане.По крайней мере бОльшая часть.
Хотя с другой стороны правители более близкого к нам времени не отличались(ся) сверх-нравственностью.Вспомним Берию того же и регулярные скандалы практически в каждой стране по этому поводу.Власть раскрывает человека больше чем что либо и показывает его истинное потайное "я".Читала по этой же теме записи времен страны Советов-цезари зарыдали б от зависти.Но ее трогать(читай-цитировать)нельзя-слишком для многих то время еще идеализируется.Поэтому под катом некоторые выдержки из жизни давно почивших цезарей.

КНИГА ПЕРВАЯ БОЖЕСТВЕННЫЙ ЮЛИЙ :
49. На целомудрии его единственным пятном было сожительство с Никомедом, но это был позор тяжкий и несмываемый, навлекавший на него всеобщее поношение. Я не говорю о знаменитых строках Лициния Кальва:... и все остальное,Чем у вифинцев владел Цезарев задний дружок.

Умалчиваю о речах Долабеллы и Куриона старшего, в которых Долабелла называет его "царевой подстилкой" и "царицыным разлучником",а Курион— "злачным местом Никомеда" и "вифинским блудилищем"Не говорю даже об эдиктах Бибула, в которых он обзывает своего коллегу вифинской царицей и заявляет, что раньше он хотел царя, а теперь царства; в то же время, по словам Марка Брута, и некий Октавий, человек слабоумный и потому невоздержанный на язык, при всем народе именовал Помпея царем, а Цезаря величал царицей. Но Гай Меммий прямо попрекает его тем, что он стоял при Никомеде виночерпием среди других любимчиков на многолюдном пиршестве, где присутствовали и некоторые римские торговые гости, которых он называет по именам.

А Цицерон описывал в некоторых своих письмах, как царские служители отвели Цезаря в опочивальню, как он в пурпурном одеянии возлег на золотом ложе, и как растлен был в Вифинии цвет юности этого потомка Венеры; мало того, когда однажды Цезарь говорил перед сенатом в защиту Нисы, дочери Никомеда, и перечислял все услуги,оказанные ему царем,Цицерон его перебил:"Оставим это,прошу тебя:всем отлично известно,что дал тебе он и что дал ему ты!"Наконец, во время галльского триумфа
его воины, шагая за колесницей,среди других насмешливых песен распевали и такую,получившую широкую известность:Галлов Цезарь
покоряет,Никомед же Цезаря:Нынче Цезарь торжествует,покоривший
Галлию, —Никомед не торжествует, покоривший Цезаря.

На любовные утехи он,по общему мнению,был падок и расточителен
.Он был любовником многих знатных женщин—в том числе Постумии
,жены Сервия Сульпиция, Лоллии, жены Авла Габиния, Тертуллы, жены Марка Красса,и даже Муции,жены Гнея Помпея.Действительно
,и Курионы, отец и сын, и многие другие попрекали Помпея за то, что из жажды власти он женился на дочери человека, из-за которого прогнал жену,родившую ему троих детей, и которого не раз со стоном называл своим Эгистом.Но больше всех остальных любил он мать Брута,Сервилию:еще в свое первое консульство он купил для нее жемчужину, стоившую шесть миллионов, а в гражданскую войну, не считая других подарков, он продал ей с аукциона богатейшие поместья за бесценок. Когда многие дивились этой дешевизне, Цицерон остроумно заметил: "Чем плоха сделка, коли третья часть остается за продавцом?" Дело в том, что Сервилия, как подозревали, свела с Цезарем и свою дочь Юнию Третью.И в провинциях он не отставал от чужих жен: это видно хотя бы из двустишья, которое также распевали воины в галльском триумфе:Прячьте жен: ведем мы в город лысого развратника.Деньги, занятые в Риме, проблудил ты в Галлии.

Среди его любовниц были и царицы— например, мавританка Эвноя, жена Богуда:и ему и ей,по словам Назона,он делал многочисленные и богатые подарки. Но больше всех он любил Клеопатру:с нею он и пировал не раз до рассвета,на ее корабле с богатыми покоями он готов был проплыть через весь Египет до самой Эфиопии, если бы войско не отказалось за ним следовать; наконец,он пригласил ее в Рим и отпустил с великими почестями и богатыми дарами,позволив ей даже назвать новорожденного сына
его именем.Некоторые греческие писатели сообщают,что этот сын был похож на Цезаря и лицом и осанкой. Марк Антоний утверждал перед сенатом, что Цезарь признал мальчика своим сыном, и что это известно Гаю Матию,Гаю Оппию и другим друзьям Цезаря; однако этот Гай Оппий написал целую книгу, доказывая, что ребенок, выдаваемый Клеопатрой за сына Цезаря, в действительности вовсе не сын Цезаря (как будто это нуждалось в оправдании и защите!) Народный трибун Гельвий Цинна многим признавался,что у него был написан и подготовлен законопроект
, который Цезарь приказал провести в его отсутствие: по этому закону Цезарю позволялось брать жен сколько угодно и каких угодно, для рождения наследников. Наконец, чтобы не осталось сомнения в позорной славе его безнравственности и разврата, напомню, что Курион старший в какой-то речи называл его мужем всех жен и женою всех мужей.

Книга третья. Тиберий

43.на Капри,оказавшись в уединении,он дошел до того,что завел особые постельные комнаты, гнезда потаенного разврата. Собранные толпами отовсюду девки и мальчишки — среди них были те изобретатели чудовищных сладострастий,которых он называл
"спинтриями" — наперебой совокуплялись перед ним по трое, возбуждая этим зрелищем его угасающую похоть.Спальни, расположенные тут и там, он украсил картинами и статуями самого непристойного свойства и разложил в них книги Элефантиды, чтобы всякий в своих трудах имел под рукою предписанный образец. Даже в лесах и рощах он повсюду устроил Венерины местечки, где в гротах и между скал молодые люди обоего пола предо всеми изображали фавнов и нимф. За это его уже везде и открыто стали называть "козлищем", переиначивая название острова.

44. Но он пылал еще более гнусным и постыдным пороком:об этом грешно даже слушать и говорить,но еще труднее этому поверить. Оп завел мальчиков самого нежного возраста, которых называл своими рыбками, и с которыми он забавлялся в постели.К похоти такого рода он был склонен и от природы и от старости. Поэтому
отказанную ему по завещанию картину Паррасия, изображавшую совокупление Мелеагра и Аталанты, он не только принял, но и поставил в своей спальне, хоть ему и предлагалось на выбор получить вместо нее миллион деньгами, если предмет картины его смутит. Говорят, даже при жертвоприношении он однажды так распалился на прелесть мальчика,несшего кадильницу,что не мог устоять, и после обряда чуть ли не тут же отвел его в сторону и растлил,а заодно и брата его, флейтиста; но когда они после этого стали попрекать друг друга бесчестием,он велел перебить им голени.

45. Измывался он и над женщинами, даже самыми знатными: лучше всего это показывает гибель некой Маллонии. Он заставил ее отдаться,но не мог от нее добиться всего остального; тогда он выдал ее доносчикам,но и на суде не переставал ее спрашивать, не жалеет ли она. На конец, она во весь голос обозвала его волосатым и вонючим стариком с похабной пастью, выбежала из суда, бросилась домой и заколола себя кинжалом. После этого и пошла по устам строчка из ателланы, громкими рукоплесканиями встреченная на ближайшем представлении: "Старик-козел облизывает козочек!"

Книга четвертая.Гай Калигула

36. Стыдливости он не щадил ни в себе, ни в других. С Марком Лепидом, с пантомимой Мнестером, с какими-то заложниками он, говорят, находился в постыдной связи. Валерий Катулл, юноша из консульского рода, заявлял во всеуслышанье, что от забав с императором у него болит поясница. Не говоря уже о его кровосмешении с сестрами и о его страсти к блуднице Пираллиде
,ни одной именитой женщины он не оставлял в покое. Обычно он приглашал их с мужьями к обеду,и когда они проходили мимо его
ложа,осматривал их пристально и не спеша, как работорговец, а если иная от стыда опускала глаза,он приподнимал ей лицо своею
рукою.Потом он при первом желании выходил из обеденной комнаты и вызывал к себе ту, которая больше всего ему понравилась,а вернувшись, еще со следами наслаждений на лице, громко хвалил или бранил ее, перечисляя в подробностях, что хорошего и плохого нашел он и ее теле и какова она была в постели. Некоторым в отсутствие мужей он послал от их имени развод и велел записать это в ведомости.

Книга пятая БОЖЕСТВЕННЫЙ КЛАВДИЙ

26. Помолвлен он еще в юности был дважды: сначала с Эмилией Лепидой, правнучкой Августа, потом с Ливией Медуллиной, носившей тогда имя Камиллы и происходившей из древнего рода диктатора Камилла. Первую он отверг еще девушкой, так как родители ее были врагами Августа, вторая умерла от болезни в тот самый день, когда была назначена свадьба.После этого он был женат на Плавтии Ургуланилле, дочери триумфатора, а затем на Элии Петине,дочери консуляра.С обеими он развелся:с Петиной
из-за мелких ссор, а с Ургуланиллой из-за ее наглого разврата и из-за подозрения в убийстве.После них он женился на Валерии Мессалине, дочери Мессалы Барбата, своего родственника. Но узнав,что в заключение всех своих беспутств и непристойностей она даже вступила в брак с Гаем Силием и при свидетелях подписала договор,он казнил ее смертью, а сам на сходке перед преторианцами поклялся, что так как все его супружества были несчастливы,то отныне он пребудет безбрачным,а если не устоит
,то пусть они заколют его своими руками.И все же он не мог удержаться от помыслов о новом браке – то с Петиной, которую сам же когда-то прогнал, то с Лоллией Павлиной, которая была замужем за Гаем Цезарем. Однако, обольщенный лукавствами Агриппины, которая была дочерью его брата Германика и пользовалась своим правом на поцелуи и родственные ласки, он нашел людей, которые на ближайшем заседании предложили сенату обязать Клавдия жениться на Агриппине,якобы для высшего блага государства, и дозволить подобные браки для всех, хотя до той поры они считались кровосмесительными.И чуть ли не через день он справил свадьбу; однако примеру его никто не последовал, кроме одного вольноотпущенника и одного старшего центуриона, свадьбу которого он с Агриппиною сам почтил своим присутствием.

28. Из вольноотпущенников особенное внимание он оказывал евнуху Посиду, которого при британском триумфе даже пожаловал почетным копьем, словно воина; не менее любил он и Феликса, которого поставил начальником когорт и конных отрядов в Иудее
, супруга трех цариц; и Гарпократа. которому дал право ездить по Риму в носилках и устраивать всенародные зрелища; и еще больше – Полибия, своего советника по ученым делам, которого даже на прогулках нередко сопровождали по бокам оба консула; но выше всех он ставил Нарцисса, советника по делам прошений, и Палланта, советника по денежным делам. Этих он с удовольствием позволял сенату награждать не только большими деньгами, по и знаками квесторского и преторского достоинства
, а сам попускал им такие хищения и грабежи, что однажды, когда он жаловался на безденежье в казне, ему остроумно было сказано, что у него будет денег вдоволь, стоит ему войти в долю с двумя вольноотпущенниками.

29. И вот, как я сказал, у этих-то людей и у своих жен был он в таком подчинении, что вел себя не как правитель, а как служитель: ради выгоды, желания, прихоти любого из них он щедро раздавал и должности, и военачальства, и прощения, и наказания, обычно даже сам ничего не зная и не ведая об этом. Незачем перечислять подробно мелочи – удержанные награды, отмененные приговоры, тайно исправленные или явно подложные указы о назначениях. Но даже Аппия Силана, своего тестя, даже двух Юлий, дочь Друза и дочь Германика он предал смерти, не доказав обвинения и не выслушав оправдания, а вслед за ними – Гнея Помпея, мужа старшей своей дочери, и Луция Силана, жениха младшей.Помпей был заколот в объятьях любимого мальчика
, Силана заставили сложить преторский сан за четыре дня до январских календ и умереть в самый день нового года, когда Клавдий и Агриппина праздновали свадьбу.

43.К концу жизни он начал обнаруживать явные признаки сожаления о браке с Агриппиной и усыновлении Нерона. Когда однажды вольноотпущенники с похвалой вспоминали, как накануне он назначил в суде наказание женщине,обвиненной в прелюбодеянии, он воскликнул, что волею судьбы и его все жены были безнравственны, но не были безнаказанны;

Книга шестая НЕРОН

28. Мало того, что жил он и со свободными мальчиками и с замужними женщинами: он изнасиловал даже весталку Рубрию. С вольноотпущенницей Актой он чуть было не вступил в законный брак, подкупив нескольких сенаторов консульского звания поклясться, будто она из царского рода. Мальчика Спора он сделал евнухом и даже пытался сделать женщиной: он справил с ним свадьбу со всеми обрядами, с приданым и с факелом, с великой пышностью ввел его в свой дом и жил с ним как с женой. Еще памятна чья-то удачная шутка: счастливы были бы люди, будь у Неронова отца такая жена!Этого Спора он одел, как императрицу, и в носилках возил его с собою и в Греции по собраниям и торжищам, и потом в Риме по Сигиллариям, то и дело его целуя. Он искал любовной связи даже с матерью, и удержали его только ее враги, опасаясь, что властная и безудержная женщина приобретет этим слишком много влияния. В этом не сомневался никто, особенно после того, как он взял в наложницы блудницу, которая славилась сходством с Агриппиной; уверяют даже, будто разъезжая в носилках вместе с матерью, он предавался с нею кровосмесительной похоти, о чем свидетельствовали пятна на одежде.

29. А собственное тело он столько раз отдавал на разврат, что едва ли хоть один его член остался неоскверненным. В довершение он придумал новую потеху: в звериной шкуре он выскакивал из клетки, набрасывался на привязанных к столбам голых мужчин и женщин и, насытив дикую похоть, отдавался вольноотпущеннику Дорифору: за этого Дорифора он вышел замуж, как за него – Спор, крича и вопя как насилуемая девушка. От некоторых я слышал, будто он твердо был убежден, что нет на свете человека целомудренного и хоть в чем-нибудь чистого, и что люди лишь таят и ловко скрывают свои пороки: поэтому тем, кто признавался ему в разврате, он прощал и все остальные грехи.

35. Женат после Октавии он был дважды – на Поппее Сабине, отец которой был квестором, а первый муж– римским всадником, и на Статилии Мессалине, правнучке Тавра, двукратного консула и триумфатора: чтобы получить ее в жены, он убил ее мужа Аттика Вестина, когда тот был консулом. Жизнь с Октавией быстро стала ему в тягость; на упреки друзей он отвечал, что с нее довольно и звания супруги.После нескольких неудачных попыток удавить ее он дал ей развод за бесплодие, несмотря на то, что народ не одобрял развода и осыпал его бранью; потом он ее сослал и наконец, казнил по обвинению в прелюбодеянии – столь нелепому и наглому, что даже под пыткой никто не подтвердил его, и Нерон должен был нанять лжесвидетелем своего дядьку Аникета, который и объявил, что он сам хитростью овладел ею.На Поппее он женился через двенадцать дней после развода с Октавией и любил ее безмерно; но и ее он убил, ударив ногой, больную и беременную, когда слишком поздно вернулся со скачек, а она его встретила упреками. От нее у него родилась дочь Клавдия Августа, но умерла еще во младенчестве.
www.ancientrome.ru/antlitr/svetoni/index.htm

Нашла здесь:nedorazvmenie.livejournal.com/877060.html?style...