Моя душа
Грибы — не то, чем они кажутся. А ведь после того, как ты поел грибов,
казаться может все, что угодно. Ты в курсе, что гриб — почти разумное
животное? Непросто все с грибами. Знаешь ли ты, что они вполне официально
являются чем-то средним между растениями и животными? Зоологи и
ботаники, действуя в стиле «Так не доставайся же ты никому!», даже
выдумали для них особую науку — микологию. Получается, что вегетарианцы,
азартно жующие грибы, в корне неправы. Более того, исследования,
проведенные в последнее время, заставляют нас предположить, что грибы в
некотором смысле разумны. Да, это очень особый разум. Грибной. И тем не
менее.
читать дальше
Кто такие эти грибы
По мнению ряда биологов, именно грибы, а также грибоподобные
организмы и водоросли сотворили на этой планете современную органическую
жизнь. Споры грибов живут внутри тебя, они находятся в твоей пище,
твоем мозге, твоей крови и твоем кишечнике. Грибы в компании с
бактериями съедят тебя после смерти. Грибницы пронизывают землю,
создавая гигантские, планетарного масштаба сети, они объединяют весь
плодородный слой триллионами километров своих нитей. Грибы отвечают за
массу процессов, происходящих в природе, но при этом не слишком
бросаются в глаза. Их служба, как говорится, на первый взгляд как будто
не видна.
Кто же они вообще такие? Они не растения, потому что не умеют
синтезировать питание из света. Ну нет у них хлорофилла! Поэтому грибам,
как и животным, приходится питаться веществами, которые выработали
растения. Или веществами, выработанными животными, которые до этого
питались тем, что выработали растения. (Вот такая несправедливость
творится в природе: по-настоящему работают лишь всякие травки-цветочки, а
все прочие только хищничать умеют.) Биохимия гриба тоже гораздо ближе к
биохимии животных, чем растений. Но самая любопытная новость
заключается в том, что мицелий (грибница) может проявлять то, что
условно можно счесть разумностью. Точно доказано, что мицелий умеет
планировать, собирать и использовать информацию, понимает свое
местоположение в пространстве и, что самое интересное, передает эту
информацию своим потомкам — частям грибниц, отделившимся от материнской
сети. Доказал это профессор Университета Хоккайдо Тосиюки Накагаки,
который в 2008 году опубликовал в журнале Nature результаты своего
эксперимента.
Самая любопытная новость
заключается в том, что грибница
обладает тем, что условно можно
счесть разумностью
Профессор «обучал» мицелий желтого плесневого гриба искать в
лабиринте сахар, который эти грибы очень любят. Так как, в отличие от
мышей, грибы обычно не располагают достаточным для передвижения
количеством ног, чтобы добраться до сахара, ниточке-мицелию пришлось
расти. Унюхал он его моментально и целенаправленно попер в сторону
сахара. За несколько часов грибница легко справилась с лабиринтом и к
вечеру уже вовсю лопала сладость. Профессор почесал в затылке и повторил
эксперимент. Взяв кусок грибницы, участвовавшей в опыте, он положил его
у входа в точно такой же лабиринт с сахаром на прежнем месте. И дальше
случилось невероятное. Грибница разделилась на две нити, одна из которых
отправилась кратчайшим путем к сахару, не путаясь в тупиковых отрезках
лабиринта, и прибыла на место через час. Но там ее уже ждала вторая
нить, которая вообще плюнула на правила игры, влезла на потолок
стеклянного лабиринта и проползла по прямой над всеми перегородками
прямо к цели, блаженно свесившись с потолка на сахар.
Ни одна мышь, ни одна крыса не демонстрировали таких потрясающих
результатов! Запомнить лабиринт такой сложности с первого раза не всегда
способен даже человек.
После этого Тосиюки еще долго экспериментировал с грибами, и вершиной
их совместной деятельности стала «грибная схема железнодорожного
сообщения Японии»: ученый разложил по карте куски сахара в районах
крупных городов и вскоре имел точный, экономичный и эффективный план
маршрутов, во многом превосходящий по этим параметрам реально
существующую дорожную схему.
Если рассматривать грибницу как аналог мозга, который тоже проводит
простейшие сигналы по миллионам клеток, создавая то, что мы считаем
мышлением, то разумность гриба становится объяснимой. У высших грибов
существует даже нечто вроде наших органов чувств. Мы эти органы чувств,
собственного говоря, и называем грибами, ходим за ними в лес, солим и
жарим. Но вообще-то эти наросты на грибнице всего лишь перископы-скауты,
которые грибница выбрасывает вверх, чтобы решить кое-какие задачи.
Узнать, какая там погода. Приманить насекомых и отравить их, чтобы
трупики сделали субстрат вокруг более вкусным и питательным. Выбросить в
воздух споры. Просто потусоваться, полюбоваться на молодую березку…
Версии могут быть любыми, потому что до сих пор ни один миколог не может
точно определить все функции грибов на грибнице.
Если рассматривать грибницу как
аналог мозга, который проводит
простейшие сигналы по миллионам
клеток, то разумность гриба
становится объяснимой.
А стало быть, управлять грибами человечество еще как следует не
умеет. А зря. Грибы и так украшают нашу жизнь всеми способами, но если
бы мы научились полноценно с ними сотрудничать, страшно представить, в
какой фантастический рассвет биоцивилизации это могло бы вырасти.
Сморчковые компьютеры и сыроежки, завоевывающие для нас космос, — это
было бы только началом пути, вершиной которого, несомненно, мог бы стать
бессмертный и фактически всемогущий симбиоз «человек — гриб».
Но, в принципе, грибы и так уже пашут на нас вовсю.
Сотрудники, нахлебники и кормильцы
В отличие от большинства растений, грибы чрезвычайно общительны и
расположены к сотрудничеству. Иногда они, правда, просто паразитируют,
заселяясь непрошеными гостями в тело жертвы и подъедая его понемножку.
Болезни, вызванные такими грибами, называются «микозы», и заболеть ими
могут все живые существа на планете, начиная с незабудки и кончая
президентом Путиным. У человека грибки больше всего любят селиться в
кишечнике, на половых органах, в бронхах, ротовой полости, в подмышках и
на ногах, то есть там, где темно и влажно. И если иммунитет прохлопал
ушами, то грибок устроит себе маленькую грибную цивилизацию, которая в
худшем случае может привести к летальному исходу.
Впрочем, грибы вовсе не стремятся всегда быть незаконными
пассажирами. Гораздо чаще они вступают с другими организмами во
взаимовыгодные союзы. Например, лишайники — это симбиоз грибов и
некоторых водорослей. Устроено все очень удобно: водоросль живет в
грибе, защищенная им от солнца, сухости, неприятных кислот в почве и
прочих вещей, которые водоросли не любят. Гриб, в свою очередь, получает
от водоросли питание, которая она умеет вырабатывать посредством
фотосинтеза.
С другими растениями грибы часто организуют долгосрочные деловые
союзы — микоризы. Наши предки недаром называли грибы «подосиновиками»,
«подберезовиками», «опнятами» и «боровиками», ведь за исключением
паразитов-опят, которые просто едят погибающие деревья, все прочие
перечисленные грибы состоят в микоризе с представителями лиственных и
еловых лесов. Суть микоризы в следующем: грибница подползает к корню
дерева, засовывает в него специальные отростки (гифы) и кушает продукты
фотосинтеза. Дерево не возражает: взамен оно получает от гриба влагу, а
также кое-какие элементы, которые гриб умеет извлекать из почвы и
атмосферы куда лучше, чем дерево, — например, дефицитный фосфор. Многие
орхидеи, скажем фаленопсисы, вообще не умеют размножаться семенами без
грибов. Крошечные семена, падающие на субстрат, так беспомощны, что
неспособны прокормить себя сами. Их подбирают добрые грибы, находящиеся в
микоризе с корнями орхидей, защищают бедняжек от злых бактерий и кормят
питательной смесью. Не зная о роли грибов в процессе, очень долго
любители орхидей считали, что семена у них стерильные, так как не могли
ничего из этих семян вырастить.
Мы эти органы чувств,
собственно говоря, и называем
грибами, ходим за ними в лес,
солим и жарим. Но вообще-то эти
наросты на грибнице всего лишь
перископы-скауты
В результате привычки к микоризе немалая часть высших грибов вообще
не умеют жить, когда рядом нет их любимого дерева, даже если по уши
сидят в питательных веществах. Скажем, кулинары Франции пятьдесят лет
как объявили немалый приз тому микологу, который сумеет создать
технологию искусственного выращивания трюфелей, потому что пока с
трюфелями происходит безобразие. Растут они только в буковых лесах, но
не во всех. Можно посадить буковый лес, натаскать туда спор трюфелей и
сто лет исправно ждать урожая, но так ничего и не дождаться (прецеденты
были, так экспериментировали несколько владельцев французских и
испанских поместий). Поэтому трюфельные леса охраняются законом, в мире
их всего ничего, а цена за грамм трюфеля превышает цену грамма золота.
Впрочем, без трюфелей человек может обойтись. Гораздо труднее ему
обойтись без других видов грибов — дрожжевых и плесневых. Именно
одноклеточные грибы-дрожжи делают нам хлеб и пиво, вино и кефир.
Плесневые же грибы фактически отлынивают от участия в продовольственной
программе, если не считать того, что некоторые их виды портят сыр до
такого состояния, что гурманы готовы платить за него втридорога. Зато
именно плесневые грибы спасли человечество от массового вымирания,
потому что из них делают все основные антибиотики, а также митотоксины —
вещества, которые помогают бороться с грибковыми заболеваниями. И
заметьте, не человек это все придумал, а сами грибы. Именно они удачно
залетали и в мех с виноградным соком, и в миску с тестом, и в чашку
Петри к открывателю пенициллина Флемингу, а мы, как те орхидеи*, лишь
увидели, что это хорошо. И открытий предстоит еще масса, ведь то, что
человечество пока знает о грибах, — это чуть больше, чем ничего. Мы даже
не знаем, сколько их видов существует (похоже, около полутора
миллионов). Мы не знаем всех свойств даже самых изученных нами грибов
вроде пивных дрожжей. То и дело из мира науки приходят странные
сообщения о том, что «такой-то плесневый грибок разложил в лабораторном
опыте пластиковый образец на соль и воду три раза, а потом категорически
отказался это снова проделывать, что бы мы ни предпринимали» или
«неожиданно данный гриб мутировал, и мы затрудняемся определить,
к какому виду он теперь принадлежит».
Повелители разума
Открытия химиков и психологов
снова превратили наших
маленьких друзей в серых
и красных шляпках в объект
нездорового пристрастия<
Впрочем, некоторые виды взаимодействия грибов с другими существами
могут вызвать страх. Например, очень нехорошие вещи вытворяет с
муравьями-древоточцами гриб кордицепс однобокий. Вообще-то муравьи с
грибами давние друзья. Некоторые виды муравьев разводят грибные
плантации на нижних этажах своих муравейников. Они приносят кусочки
грибницы в увлажненный субстрат, удобряют его, химически обрабатывают от
вредителей, а взамен немножко подъедают грибы, выросшие на грибнице, —
сотрудничество взаимовыгоднейшее. Но кордицепс однобокий действует
иначе. Спора гриба попадает по воздуху в мозг муравья, пристраивается не
нервном пучке и принимается посылать муравью биохимические сигналы,
управляя его поведением. Муравей, превращенный в зомби, бросает все свои
дела, лезет на высокое дерево, находит там крепкий лист, вцепляется
зубами в центральную его жилку и висит, пока не сдохнет. И вот из
начинающего разлагаться трупика, потихоньку им питаясь, уже растет
длинная палочка с шишечкой на конце — это и есть кордицепс однобокий.
То, что грибы могут управлять поведением животных, – дурная новость. А
если в один прекрасный день какая-нибудь новая мутация кордицепсов
решит, что муравей — это слишком мелко? А вдруг они решат поработить
человечество? И, управляя нами, будут вместо нас наслаждаться движением,
разумом, эмоциями, сексом… А вдруг они сейчас уже это делают? Вдруг мы —
это вовсе не мы, а разумные грибы? А с другой стороны, какая тогда
разница?
Незаконное волшебство
Впрочем, грибы и без всяких мутаций уже могут изменять нашу
реальность, пока, правда, без особой выгоды для себя. Грибы недаром
часто фигурировали в волшебных сказках разных народов. Вообще, по
важности гриба в мифологии легко судить о том, в каком климатическом
поясе находится страна: там, где рос и плодоносил виноград, к грибам
относились равнодушно, а вот там, где его не было, грибы часто были
единственным ключиком, способным отпереть дверь иррационального.
Например, эвенки веселились, скармливая своим оленям мухоморы, а потом
пуская по кругу ковшик с оленьей мочой. Если хоровод галлюцинаций
завершался слишком рано, всегда можно было запустить процесс заново,
воспользовавшись уже собственной мочой: содержащийся в мухоморах
токсичный галлюциноген мускаридин прекрасно функционирует и при
вторичной перегонке. Конечно, можно умереть, но при таком методе
употребления основный риск скопытиться выпадал все же оленю. Грибами в
качестве источника бреда охотно пользовались древние индийцы, которые
варили из них «божественный напиток сому», грибы рода псилоцибе и
коноцибе потребляли и в Африке, и в Северной Европе, а инки, ацтеки и
майя вообще учинили у себя культ волшебного гриба, исправно поклоняясь
богу-грибу, который один может поднять для смертного завесу
потустороннего. Немалая часть сакральных текстов о загробном мире
у мезоамериканцев — это подробнейше записанный бред, вызванный грибным
отравлением жреца-сказителя, куда логика если и заглядывала, то только
для того, чтобы взвизгнуть и убежать. Рассказ о том, как каждый свежий
покойник первым делом должен вскрыть себе мошонку, запихать в нее
папайю, сесть на маленькую красную собачку и поплыть по разноцветной
реке между говорящими рыбами с человеческими лицами, — это уникальное
мистическое откровение, аналогов которому в мировой культуре практически
нет, потому что все пророки иных цивилизаций все-таки пытались
придавать своим странноватым откровениям смысл и насыщать их значимыми
символами.
Грибы уже сейчас без
дополнительных мутаций могут
изменять нашу реальность.
Правда, в большинстве стран мира
это считается незаконным
Также широко употреблялась нашими предками спорынья — грибок,
паразитирующий на пшенице. Черные рожки его вызывали приступы острого
психоза, не доставлявшего, впрочем, больному ни малейшего удовольствия
(тем более что чаще всего такое отравление приводило к довольно
мучительной смерти). Зато окружающие могли насладиться дивными
пророчествами, которые изрекал отравленный, пытавшийся одновременно
освежевать себя ногтями, так как находиться в коже ему было жарко.
Грибную вакханалию на планете прекратил виноград. Опьянение,
вызываемое вином, было несравненно приятнее, а его последствия куда
менее опасными для жизни и здоровья. Так что до середины XX века грибы
как-то обходились без нас. И только работа химиков, психиатров и прочих
исследователей действительности, синтез ЛСД и интерес к опытам со
всевозможной психоделией снова превратили наших маленьких друзей
с серыми и красными шляпками в массовый объект нездорового пристрастия.
На сегодняшний день употребление и распространение «волшебных грибов»
запрещено практически во всем мире. В числе последних грибных бастионов
долгое время была Великобритания, которая, однако, в 2005 году ввела
этот запрет, и Нидерланды как раз сейчас окончательно замуровывают дырки
в своем антигрибном законодательстве. Но борьба с этими грибами
осложняется тем, что псилоцибе растут где хотят, не нуждаются для
употребления в сложной обработке, не полыхают призывно алым, как маковые
плантации, и не требуют ярко освещенных и хорошо возделываемых
плантаций, как конопля. Поэтому борьба с ними для правоохранительных
органов — это большая головная боль. Нельзя же по нескольку раз в год
обползать на коленках с лупой все луга, поля и леса в стране, выискивая
зловредные грибочки, которые размножаются летучими спорами и легко
приживаются где попало.
Так что и тут с грибами все очень и очень непросто.
Остаться в живых
В заключение категорически хотим напомнить тебе,
какие грибы никак нельзя употреблять в пищу. Все-таки ты нам дорог,
тебе еще лет двадцать на наш сайт ходить и журнал покупать — береги
себя. Вот лидеры среди грибов-убийц.
Бледная поганка
Легко перепутать с шампиньоном. Важное отличие от шампиньона – у
поганки внутренняя поверхность шляпки светлая (у шампиньона —
коричневая), на ножке всегда есть кольцо-перепонка, а растет она из
такого пленочного яйца, остатки которого сохраняются у основания ножки
даже в зрелом возрасте. Чудовищно ядовита.
Сатанинский гриб
Очень похож на белый гриб, но шляпка у него серая, ножка красноватая,
а на срезе он синеет. Гриб продолжает оставаться смертельно ядовитым
даже после тщательной варки.
Мухомор красный
Да, в нем содержатся психотропные вещества. Но кроме них в мухоморе
живут и токсины такой убойной силы, что способны свести в гроб самого
здорового экспериментатора.
Мухомор пантерный
Еще более ядовит, чем его красношляпковый сородич. В молодом виде
может маскироваться под серую сыроежку. Но даже если на шляпке нет
характерных пятен, мухомор можно опознать по кольцу на ножке.
Ложный опенок
Не собирай опят, если стопроцентно не уверен, что именно этот вид
съедобен, так как ты его все детство собирал на даче. Существует пять
видов ядовитых опят, очень похожих на обычные. Уверенно можно собирать
только опята осенние: их мохнатые шляпки ни с чем не спутаешь, а
ядовитых двойников у них нет.
earth-chronicles.ru/news/2014-09-19-71035
-
-
01.10.2014 в 03:19-
-
01.10.2014 в 13:51