22 октября 1658 года в семье Франсиско де ла Веги и Марии дель Касар крестили мальчика, получившего при рождении имя отца — Франсиско. Уже в возрасте пяти лет он продемонстрировал умение плавать гораздо лучше обычного человека, вызвав большое удивление у множества окрестных жителей, которые собрались поглазеть на чудо со старого моста.
читать дальше
В 1672 г., когда ему исполнилось шестнадцать, он отправился в бискайский город Лас-Аренас учиться на плотника. Там Франсиско провел два года на лесопилках у басков и каждый вечер торопился на реку погрузиться в ее глубокие воды. Был канун святого Иоанна 1674 г., когда, придя на берег в компании других плотников, он вдруг решил сплавать вниз по излучине реки, туда, где море заходит далеко на бискайское побережье.
Раздевшись, он прыгнул в воду. Тут же сильное морское течение увлекло его за собой, и он скрылся из вида. Зная, какой Франсиско хороший пловец, местные жители понадеялись, что он скоро появится... Но —увы... На следующее утро его мать Мариа Касар получила печальную весть об исчезновении сына, которого, судя по всему, навсегда поглотило свирепое кантабрийское море.
Трагедия привела в отчаяние Томаса, Хуана и Хосе, братьев несчастного
Франсиско, которые не жалели ни времени, ни усилий на то, чтобы
облазать крутые прибрежные скалы и равнины вдоль берега в поисках тела.
Но поиски не закончились ничем, и мало-помалу память об отважном пловце
стала стираться.
Прошло пять лет. В феврале 1679 г. рыбаки, промышлявшие в бухте
Кадиса, увидели, как на небольшой глубине к ним приближается странное
существо, весьма изумившее и напугавшее их своим видом. Слухи, как пыль,
разнеслись по набережным андалузской столицы, и вскоре из сети для
траления с приманкой из мяса и хлеба соорудили первое устройство для
ловли загадочного похитителя рыбы.
Несколько раз замечали, как некое крупное существо, чьей четкой формы
нельзя было разглядеть сквозь толщу воды, пожирало куски еды, а затем
очень быстро исчезало. Через много дней, на протяжении которых его
видели уже поблизости от лодок, морское диво отловили и вытащили на
берег.
Рыбаки оторопели. Их пленником оказался довольно рослый юноша, по
крайней мере метр восемьдесят ростом, с бледной, почти прозрачной кожей и
огненно-рыжими волосами. Полоса чешуи наподобие рыбьей проходила по его
телу от горла до низа живота, а другая такая же — по позвоночнику.
Пальцы на руках соединялись гонкой коричневой пленкой, придавая кистям
сходство с утиными лапами.
Удивительный пленник мычал и ревел по-звериному, и чтобы его
удержать, требовались усилия целойдюжины обитателей порта. Загадочное
существо поместили в монастыре францисканцев, где таинственный
Человек-Рыба пробыл три недели.
Секретарь Святой службы (как бы мы сказали сегодня — начальник
местного отдела или управления инквизиции) Доминго де ла Кантолья весьма
озаботился, узнав о происшедшем. Он немедленно приказал провести целую
серию разных обрядов жзорцизма, то есть изгнания бесов, которые могли
поселиться и столь странном теле. В монастырь прибыли знатоки
иностранных языков, такие как брат Хуан Розенде, которые допрашивали
Человека-Рыбу сутками напролет, пытаясь добиться от него хоть
какого-нибудь членораздельного ответа.
Наконец из уст ихтиандра вырвалось слово «Льерганес», совершенно не
понятное никому в Кадисе, кроме одного юноши родом из Сантадера, который
тогда подрабатывал на судоверфи андалузской столицы. Он хорошо знал,
что это название маленькой деревушки в Кантабрии, относящейся к
епископии Бургоса, куда входили поселения по берегам реки Миеры.
Сомнения, удивление и явное недоверие охватили Доминго де ла
Кантолью, который, однако, немедля послал гонцов в Соларег, что
расположен в 10 км от Льерганеса. Там они отыскали благородного идальго
Дионисио Рубалкабу, а также Гаспара Мелчорро де Сантьяго, кавалера
ордена Сантьяго, и маркиза де Вальбуена. Все трое лично отправились к
льерганесцам, которые могли бы пролить свет на появление чудища в
Кадисе.
Всего за несколько дней Дионисио Рубалкаба раскопал историю
исчезновения Франсиско де ла Веги Касара, случившуюся за пять лет до
того на реке Миере, и тут же дал знать в францисканский монастырь,
вызвав там сильный переполох. В первые дни января 1680 г. Человек-Рыбу
перевезли в кантабрийский поселок, ибо подозрения, что он на самом деле и
есть пропавший плотник, были не лишены оснований.
Ответственную задачу по транспортировке чудища через горы взял на
себя брат Хуан Росенде. Едва кортеж достиг местечка Деесы, пленник,
словно ведомый загадочным инстинктом, решился коснуться ногой земли.
Казалось, он узнавал окрестности. Размашисто шатая впереди служителей
церкви, он вступил в Льерганес.
Наконец он оказался перед домом семьи де ла Веги. Старая Мариа Касар
немедленно признала в нем своего сына, который исчез пять лет назад, и,
разразившись слезами, заключила его » объятия, а к ней не замедлили
присоединиться братья Томас и Хуан. Третий брат, Хосе, за два месяца до
того уехал в Кадис и так никогда и не вернулся домой.
Странно было то, что Человек-Рыба никоим образом не выразил своей
радости при встрече с родными. И сохранял молчание на протяжении двух
лет (по другим хроникам — девяти), которые прожил в отчем доме под
бдительным надзором Дионисио Рубал кабы.
Франсиско де ла Вега так никогда и не стал прежним человеком. Его
жизнь в Льерганесе ограничивалась молчаливым хождением подвору, иногда
прерываемым малоразборчивым бурчанием слов «хлеб» и «табак», хотя связи
между их произнесением и собственно курением и принятием пищи явно не
наблюдалось. Он предпочитал оставаться в лохмотьях, мог часами пожирать
рыбу и сырое мясо, а иногда наоборот — по нескольку дней не съедал ни
кусочка.
Большую часть времени он проводил как растение, ничком на земле. И
никогда не выказывал ни к чему интереса. Однако однажды вечером 1682 г.
он встрепенулся, услышав чей-то крик, и безо всяких видимых для
окружающих причин устремился прямиком к водам Миеры. Несмотря на попытки
крестьян помешать ему, Человеку-Рыбе удалось ловко ускользнуть из
своего заточения и быстро погрузиться в воду снова, на этот раз —
действительно навсегда, и как раз в том самом месте, где он еще в
детстве показывал чудеса плавучести.
Передвигаясь и воде с противоестественной для человека скоростью,
странное создание вскоре исчезло в туманной дали. С этого момента судьда
Франсиско де ла Веги оставалась неизвестной, но благодаря предыдущей ее
части заинтересовала весь мир.
Брат бенедиктинец Херонимо Фейху был весьма ученым мужем, который на
протяжении всей жизни неустанно сражался с предрассудками и суевериями
Испании XVIII столетия. Его нщиклопедический труд «Театр универсальной
критики», созывавшийся с 1726 по 1740 г., стал крепким фундаментом, на
котором он построил свою борьбу со всякими мошенничествами и религиозных
делах, время от времени потрясавшими все слои югдашнего общества. На
протяжении нескольких сотен страниц, полных рационалистических доводов,
Фейху разоблачал разные чудеса и диковины всех видов.
Ему удалось разобраться со всеми случаями, кроме того, что касался
судьбы юного Франсиско де ла Веги. На самом деле, по словам Фейху, тот
представлял собой хотя и необычный, но вполне реальный пример
приспособления человека к водной стихии. Он ни минуты не сомневался в
истинности всей истории, учитывая, что многие сведения были получены от
высокообразованных людей высокой культуры.
Священники, дворяне и ученые, которые были свидетелями злоключений
Человека-Рыбы, дали Фейху своего рода допуск ко всей информации о нем,
удостоверив своими подписями ее подлинность. Частные послания, которые
он получил от некоторых людей, имевшие интерес для его темы, были со
всей старательностью собраны и опубликованы в шестом томе труда под
названием «Философский обзор редкостного происшествия наших дней».
Слава, которую Фейху приобрел своим язвительным пером, неуступчивым
во многих других материях, придал значимость всей истории в конце XVIII
в., вплоть до того, что в Льерганес начали съезжаться европейские
светила зоологии. Начиная с этого момента попытки проследить судьбу
Человека-Рыбы и выяснить все подробности его жизни не прекращались до
наших дней.
В середине 30-х гг. бразды руководства поисками взял в свои
рукидоктор Грегорио Мараньон, посвятивший легенде целую главу своего
труда «Биологические идеи отца Фейху». В нем он предложил одну
замечательную теорию, которую приняло большинство его коллег.
По Мараньону, Франсиско дела Вега страдал кретинизмом (расстройство
щитовидной железы, весьма распространенное в ту эпоху в горных районах);
был «идиотом и почти что немым», который, покинув родную деревню и
последний раз замеченный на берегу реки, вдруг стал считаться утонувшим.
Обстоятельства встречи с ним на кадисском побережье и все его
замечательные плавательные способности, по мнению доктора, относятся к
мифической части истории.
Его же вид объяснялся вовсе не водным образом человека-тритона, но
болезнью, называемой ихтиозисом, при которой на коже появляется чешуя.
Специфического сочетания недугов и хворей несчастного Человека-Рыбы
оказалось достаточно для рыбаков и жителей андалузской столицы, чтобы
решить, что они поймали невиданное морское чудовище.
Теории Мараньона вызвали большую полемику, но не по существу, оставив
в стороне главную предпосылку. А между тем были упущены из виду
свидетельства не только десятков рыбаков, по и тех многих людей, которые
жили вместе со злосчастным Франсиско долгое время.
Через несколько лет тот же самый Мараньон пришел к заключению, что
вся история прославленного льерганесца — не что иное, как грубый
вымысел, легенда, сошедшая с кантабрийских холмов и не имеющая под собой
никаких доказательств реального существования странного существа. То же
самое говорили и прославленные ученые прежних столетий, отчаявшись в
своих поисках церковных метрик Человека-Рыбы и решившие, что его
прототипа вообще никогда не существовало. По крайней мере, в официальных
списках муниципии Лиерганес, которые велись г XV в. в приходе церкви
Святого Петра, его имя не значится. Казалось, вопрос закрыт.
Ясности не прибавилось и на протяжении последующих столеий. Зато
возник монумент, который возвышается у центральной улицы кантабрийского
городка: «Его подвиг, пересечение океана севера до юга Испании, если и
не был подлинным, все же должен пыл быть совершен. Сегодня его главным
подвигом можно счисть то, что он остался в памяти людей. Правда это или
легенда, Льерганес чествует его и возводит в бессмертие».
Лишь в 1997 году журналист и исследователь Икер Хименес Элизари доказал реальность существования Франциско де ла Веги.
«И тут я неожиданно был возвращен в реальный мир восклицанием
монахини, — вспоминает исследователь. — Указательный палец сестры Эмилии
Сьерра, дрожа, уткнулся в несколько строчек, написанных настоящими
каракулями, которые едва можно было разобрать, да еще в темной комнате.
Но сомнений не было: приблизив книгу к окну, мы убедились, что записи
принадлежат руке Педро Эрасу Миеры, приходского священника Льерганеса
начала XVII в.! Эта стопка бумаг необычайной важности включала и
церковные метрики Франсиско де ла Веги Касара, Человека-Рыбы!»
Плохо сдерживаемая радость Икера передалась и сестре Эмилии, которая
судорожно продолжала листать страницы записей крещений, браков и
смертей. Немного погодя перед их глазами оказался еще один замечательный
документ. Это была книга регистрации смертей прихода Льерганес,
соответствующая периоду с 1722 по 1814 г.
Здесь на странице 106 была запись другого кюре, Антонио Фернандеса
дель Ойо Венеро, официальное объявление о смерти Франсиско дела Веги,
называемого Человеком-Рыбой, и его исчезнувшего брата Хосе! Из чего
можно было сделать вывод, что по бдительному закону той эпохи следовало
ждать целых 100 лет, прежде чем официально объявить умершим пропавшего
человека.
«Факты действительно были прямо в моих дрожащих от волнения руках;
отрицать теперь было нечего. Человек-Рыба на самом деле жил в здешних
местах, и мы можем это доказать», — говорит исследователь.
Это и есть самое важное. С этого момента вызов науке бросала уже сама
история его злоключений в морской бездне — подлинная загадка ихтиандра,
которую теперь уже нельзя будет отнести к одним лишь сказкам.
earth-chronicles.ru/news/2015-03-11-77365