Моя душа
В маленьком посёлке Сосновка новости разлетались быстрее ветра.
Но что-то в поведении животного казалось ему странным.
На следующий день, наспех перекусив и переодевшись в чистую рубашку, он решительно направился к дому на Вишнёвой улице.
Тамара Семёновна как-то сразу осунулась, ссутулилась ещё больше.
Алексей стал своим в этом доме.
— Да что ж такое-то?! Опять этот кот! — Михаил Степанович до побелевших костяшек сжал руль своей старенькой "десятки".
— Тормози, тормози! Вот ведь зараза! — закричала его супруга с переднего сиденья, инстинктивно выставив руки перед собой.
Визг тормозов разрезал тишину сонного посёлка. Машина вильнула, едва не задев стоящий у обочины столб с рекламным щитом. Запахло палёной резиной.
Серый полосатый кот как ни в чём не бывало сидел посреди дороги и невозмутимо умывался. В его неторопливых движениях читалось полное презрение к автомобилю и его перепуганным пассажирам. Янтарные глаза щурились, словно говоря: "Ну и что вы мне сделаете?"
— Третий раз за неделю, — процедил сквозь зубы Михаил Степанович, высунувшись из окна. Его лысина покрылась каплями пота, а очки сползли на кончик носа. — Когда-нибудь не успею затормозить, и что тогда? Вот же паршивец!
— Да уж, — нервно поправила причёску его жена, Валентина Павловна. — Говорила я тебе — давай объездной поедем. Нет же, решил срезать путь! Экономист.
Но кота, похоже, совершенно не волновали возможные последствия его выходок и семейные перепалки, которые он провоцировал. Закончив утренний туалет, он неспешно потянулся — сначала передними лапами, потом задними, выгнул спину дугой. А затем гордо удалился в сторону покосившегося штакетника, мелькнув напоследок задранным хвостом.
Будто специально издевался.
— Чтоб тебя! — погрозил ему кулаком Михаил Степанович.
— Не нервничай, Миша, — попыталась успокоить мужа Валентина Павловна. — Давление же. А он просто кот. Глупое животное.
— Глупое?! — возмутился супруг. — Да он прекрасно знает, что делает! Видела, как он на нас смотрел? Прям как тёща, когда я ей про ремонт на даче рассказываю!
В маленьком посёлке Сосновка новости разлетались быстрее ветра.
История с котом уже обрастала невероятными подробностями, как снежный ком — новыми слоями снега.
Эпицентром распространения информации традиционно служил местный магазинчик "Берёзка" — обшарпанное одноэтажное здание с неоновой вывеской, которая работала через раз.
— А мой муж говорит, этот кот как будто нарочно машины выслеживает! — делилась сплетнями Нина Петровна, продавщица с двадцатилетним стажем, поправляя выбившуюся из-под белой наколки седую прядь. — Сидит в кустах, ждёт, а потом — как выскочит! Прямо как в боевике каком-то.
— Точно-точно! — поддакивала баба Клава, постоянная покупательница, опираясь на свою любимую клюку с резиновым наконечником. — У меня внук вчера на велосипеде едва не упал, когда этот разбойник перед ним пронёсся. Искры из-под колёс, я вам скажу! И ведь что интересно — только вечером такое вытворяет, ближе к семи часам. Как по расписанию!
Баба Клава славилась тем, что знала всё про всех. Её покосившийся домик стоял прямо напротив магазина, и целыми днями старушка сидела у окна, наблюдая за происходящим.
— Да его пристрелить надо, бешеный небось! — всплеснула руками Нина Петровна, с грохотом ставя на прилавок новую коробку с печеньем.
— Типун тебе на язык, Нин! — баба Клава даже стукнула клюкой по полу. — Котик-то не виноватый. Может, его кто обидел. Знаешь, они ведь, животные эти, всё чувствуют. Душа у них тоже есть.
К прилавку подошёл высокий молодой человек в промасленном комбинезоне. Алексей — местный механик из автосервиса на въезде в посёлок — молча слушал эти разговоры, расплачиваясь за пакет молока. Русые волосы всклокочены, на щеке следы машинного масла, а в голубых глазах — задумчивость.
Он и сам дважды чуть не сбил этого кота. Первый раз еле успел вывернуть руль, едва не въехав в придорожную канаву. Второй раз затормозил в последний момент, да так резко, что инструменты с заднего сиденья попадали на пол.
Но что-то в поведении животного казалось ему странным.
"Бешеный" кот не стал бы методично выбегать в одно и то же время. И не сидел бы потом посреди дороги с таким независимым видом. Тут что-то другое.
— А чей это кот-то хоть? — спросил он, не выдержав. Пакет молока уже нагрелся в руках, но уходить не хотелось.
— Да Тамары Семёновны, с Вишнёвой улицы, — махнула рукой Нина, гремя мелочью в кассе. — Только что толку? Она после смерти мужа сама не своя. Целыми днями дома сидит, на улицу почти не выходит. Даже за хлебом соседку посылает.
— Совсем плоха стала наша Тамара, — покачала головой баба Клава. — А ведь какая женщина была! Певунья, затейница. На всех праздниках первая. Помнишь, Нин, как она на прошлогоднем Дне посёлка частушки пела?
— Помню, — вздохнула Нина Петровна. — Кто ж знал, что через месяц такое случится.
Что-то ёкнуло в груди у Алексея. Он вспомнил: год назад в посёлке действительно случилось несчастье. Местный водитель разбился на трассе, возвращаясь со смены. Прямо на повороте к посёлку — говорили, заснул за рулём.
Всю ночь Алексей ворочался в постели, не в силах уснуть. Перед глазами стоял этот кот — гордый, независимый, с какой-то отчаянной решимостью в глазах. И чем больше он думал, тем яснее становилось: надо что-то делать.
На следующий день, наспех перекусив и переодевшись в чистую рубашку, он решительно направился к дому на Вишнёвой улице.
Калитка оказалась такой же печальной, как и всё вокруг — облупившаяся краска, заржавевшие петли, сквозь щели пробивались высокие стебли крапивы.
Алексей помедлил секунду, собираясь с духом, и постучал. Звук получился глухой, словно и сам дом не хотел тревожить покой своей хозяйки.
Долго никто не открывал. Где-то вдалеке лаяла собака, ветер шелестел листвой старой яблони, склонившейся над забором. Алексей уже хотел постучать снова, когда за дверью послышалось тихое шарканье.
Щёлкнул замок, скрипнули петли, и на крыльце показалась сухонькая женщина в выцветшем цветастом халате. Седые волосы небрежно собраны в пучок, на ногах старенькие тапочки. Но больше всего поразили Алексея её глаза — когда-то, наверное, яркие и живые, а теперь будто выцветшие, как и её халат. В них застыла такая тоска, что у молодого человека защемило сердце.
Из-за её ног выглянул тот самый кот. Он внимательно осмотрел гостя, и в его янтарных глазах промелькнуло что-то похожее на узнавание. Видимо, запомнил машину Алексея с их последней встречи на дороге.
— Тамара Семёновна? — Алексей переступил с ноги на ногу, вдруг почувствовав себя неуютно под внимательным взглядом кота. — Здравствуйте. Я насчёт вашего кота.
Женщина заметно напряглась, её рука машинально потянулась к горлу, теребя воротник халата:
— Что случилось? — голос дрогнул, в нём прозвучал неприкрытый страх. — Вот он, дома.
— Нет-нет, что вы! — поспешил успокоить её Алексей. — Всё в порядке. Просто, — он запнулся, подбирая слова. Как объяснить, что привело его сюда? Не просто же любопытство?
Мурзик, словно почувствовав напряжение хозяйки, прижался к её ногам и негромко мяукнул.
— Понимаете, — наконец решился Алексей, — он каждый вечер выбегает на дорогу перед машинами. Всегда в одно и то же время. И мы все, в общем, мы волнуемся. Не о машинах, нет! — спохватился он, заметив, как потемнели глаза женщины. — О нём. О Мурзике.
Тамара Семёновна как-то сразу осунулась, ссутулилась ещё больше.
На её лице промелькнула тень — та самая, что появляется у людей, когда они вспоминают о чём-то бесконечно дорогом и безвозвратно потерянном.
— Проходите, — неожиданно сказала она, делая шаг в сторону. — Чай будете?
Алексей растерянно кивнул. Он не ожидал такого поворота, но что-то в глазах этой женщины подсказывало — ей нужно выговориться. Может быть, впервые за долгое время.
Кухня оказалась маленькой, но удивительно уютной. На подоконнике цвела герань, на стене тикали старые ходики с кукушкой. В углу примостился древний холодильник, негромко гудевший на одной ноте.
Она достала из серванта чашки, вазочку с печеньем, машинально смахнула невидимые крошки со скатерти.
— Я знаю, — тихо сказала она, присаживаясь напротив. — Про Мурзика-то. Знаю, что он на дорогу выбегает. Он ждёт Петю. Каждый вечер ждёт.
Тамара Семёновна помолчала, рассеянно помешивая ложечкой в чашке. Потом вдруг заговорила — торопливо, словно прорвало плотину слов, державшихся внутри весь этот год:
— Понимаете, Петя мой, — она достала из кармана халата платочек, промокнула глаза. — Он ведь как часы был точный. Всю жизнь такой. Даже в армии, говорят, его за это старшина хвалил. И на работе тоже — никогда не опаздывал, никогда не задерживался просто так.
Мурзик тихонько мяукнул и запрыгнул на колени к Тамаре Семёновне.
— Ровно в семь его грузовик во двор заворачивал. Я уже знала: как куранты на ходиках пробьют — значит, сейчас калитка скрипнет. А Мурзик — он же умный такой! — она ласково погладила кота по голове. — Каждый раз встречать выбегал. Как почует, что время подходит — уже на подоконнике сидит, ждёт. А как мотор услышит — пулей летит!
Тамара Семёновна улыбнулась своим воспоминаниям, но улыбка получилась какой-то надломленной.
— Петя его всегда на руки подхватывал. Представляете — здоровый мужик, а с котом, как с ребёнком малым! И Мурзик сразу мурчать, тереться об него. — Голос женщины предательски дрогнул. — Они ведь оба найдёныши были, может, потому так друг к другу и привязались.
К концу лета в доме Тамары Семёновны появился новый забор — Алексей всё-таки уговорил её позволить ему сделать ремонт. А ещё появились новые занавески (подарок от Нины Петровны), яркие цветы на клумбе (постарались соседские девчонки) и даже небольшая беседка во дворе, где по вечерам стали собираться местные пенсионерки — попить чаю, повспоминать молодость, обсудить новости.
Мурзик важно прохаживался между гостями, позволяя себя гладить и угощать вкусностями. Теперь он точно знал: даже если один человек уходит навсегда, это не значит, что твоё сердце должно закрыться для других.
А Тамара Семёновна по-прежнему скучала по мужу. Иногда доставала его фотографии, подолгу смотрела на них. Но теперь в её глазах вместе с грустью появилось что-то ещё — тихая благодарность за прожитые вместе годы и тёплая улыбка.
Алексей стал своим в этом доме.
Он так и не съехал из посёлка, хотя ему предлагали хорошее место в городском автосервисе. Говорил, что не может бросить свой маленький гараж, клиентов, которые к нему привыкли.
Но все знали настоящую причину: каждый вечер, заканчивая работу, он шёл к знакомому дому, где его ждали горячий чай, неторопливые разговоры и мурчащий кот, который теперь встречал его почти с таким же восторгом, как когда-то встречал Петю.
Прошло пять лет. В доме Тамары Семёновны теперь живёт маленький рыжий котёнок — сын Мурзика и соседской кошки. Мурзик давно уже не выбегает на дорогу, но каждый вечер провожает своего нового хозяина — Алексея, который теперь живёт здесь же, ухаживая за Тамарой Семёновной как за родной матерью.
dzen.ru/a/Z3-FGPgiYWf3g-6d