Моя душа
«К умирающему Иммануилу Канту приходит врач. Кант принимает его, пошатываясь, но стоя. И говорит что-то совершенно невнятное, в то время как врач пытается по крайней мере усадить или даже уложить больного, чтобы произвести осмотр. Врач не понимает ни слов, ни намерений Канта, а тот повторяет и повторяет что-то. В дело вмешивается Васианский (биограф философа). Он объясняет доктору, что Кант не может сесть, пока не сядет гость. Это действительно странно, но кто из нас и сегодня может воспринять врача как гостя в доме? Врач не поверил объяснению Васианского, пока отчетливо не услышал: «Меня еще не покинуло чувство принадлежности к человечеству».
читать дальше
Эти строки я прочел в предисловии к книге И.Канта «Критика чистого разума» и позавидовал врачам его времени.
В 1956 г. я после окончания института приехал на работу в сельскую больницу. В селе по «беспроволочному телеграфу» новости быстро распространяются, и уже скоро все знали: приехал новый доктор из Москвы. И вот тогда я впервые понял, что такое популярность!
Я еще не принял ни одного больного, но на улице пожилые мужчины снимали передо мной шапки и уступали дорогу, женщины низко кланялись мне, 23-летнему врачу, только месяц назад получившему диплом. И когда я пришел в клуб, чтобы посмотреть кинофильм, очередь расступилась, чтобы я мог взять билет на сеанс.
И как мне верили больные! Это сейчас я с улыбкой вспоминаю случаи, когда бабушки, приехавшие из соседних деревень, после измерения артериального давления говорили: «Спасибо, доктор, полегчало». Но тогда это давало мне, молодому врачу, веру в свои силы, восхищение выбранной профессией. И я всеми силами старался оправдать доброе отношение людей. Оно заставляло постоянно учиться, совершенствоваться, быть в курсе того, что происходит в клиниках, в столичных больницах. На селе было трудно с книгами, но наша маленькая больница выписывала много медицинских журналов, которые, мы, врачи, с жадностью читали.
Сейчас, вспоминая те годы, я понимаю, что врач был самым уважаемым человеком на селе. Однажды секретарь нашего райкома комсомола, с которым я дружил, сказал мне: «Ты выбрал божественную профессию!»
Конечно, в деревне были бабки-знахарки, лечившие травами и различными настойками. Но и они приходили на прием и никогда не лечили онкологических больных, а также тяжелобольных, которые находились под наблюдением врачей. Но самое главное: врачу верили, и к знахарям шли, когда врачи оказывались бессильными. Шарлатанство распространено не было, и, надо сказать, оно пресекалось не только врачами, но и руководством сельского района, где находилась наша больница.
Однако так обстояло дело не только на селе. Я выбрал профессию во многом благодаря своей маме, которая была участковым врачом. Приходя к ней в поликлинику, я видел, с каким уважением относятся к врачам пациенты, как они встают, когда мимо проходит кто-то в белом халате. Когда я шел с мамой, многие люди низко кланялись ей, и я, с любовью глядя на маму, думал: «Как хорошо быть врачом!» Мне казалось, что часть этого уважения доставалась и мне — ведь моя мама была врачом, и в школе все об этом знали.
В трудное послевоенное время в огромных очередях в магазинах в Перово, где мы жили, маме всегда уступали место. И даже мне как сыну врача удавалось покупать книги, которые трудно было достать, и в кинотеатр, где шли трофейные фильмы, меня тоже всегда пропускали.
Фото не имеет к содержанию статьи прямого отношения. Это просто момент, выхваченный из потока времени
И вот прошло много лет, наступил новый век. Недавно я пошел в поликлинику на прием к терапевту. Сел в кресло перед кабинетом врача и, когда врач (пожилая женщина) проходила в свой кабинет, встал и поздоровался. Соседи с удивлением посмотрели на меня, но не поднялись. Врач кивнула мне и подошла к молодому человеку, сидящему неподалеку. Он сидел, развалившись в кресле, и что-то жевал. Врач о чем-то его спросила, и он ответил, так и не поднявшись и не переставая жевать. Я решил, что у него что-то с ногами и ему трудно подняться, но когда его вызвали, он быстро вскочил и поспешил в кабинет.
Перед другим кабинетом я наблюдал такую же сцену: врач, стоя, разговаривала с больным, который не поднялся со стула. Я все ждал, что он встанет перед женщиной в белом халате, но не дождался.
А вот фрагмент разговора пациентов:
— Врачишко-то молодой, а строит из себя профессора. Я ему говорю: «Выпиши мне это лекарство, а он мне в ответ: вам нужен не этот препарат». Много он знает, что мне надо! Еще молоко на губах не обсохло, а уже советы дает!
И все это на повышенных тонах, чтобы все вокруг слышали.
Уже выходя из поликлиники, я слышал, как посетитель грязно ругался в регистратуре, а на крыльце стояли двое сильно выпивших крупных, боксерского вида мужчин и обсуждали, сколько заплатить за больничный лист. Один утверждал, что врач не даст освобождения от работы, а другой говорил, что все зависит от того, сколько заплатишь.
Меня охватило тягостное чувство, но когда я рассказал о посещении поликлиники коллегам, то услышал, что это еще очень хорошо.
— Дай Бог, чтобы было хоть так, а не то, с чем мы сталкиваемся каждый день. И нахамят, и обзовут. Ты не работал на «скорой «, а там и избить могут. А как обращаются с сестрами, и говорить не хочется. Одна молодая женщина-врач жаловалась: пришла по вызову на квартиру; повесить пальто не помогли, стул не предложили. Спросила где помыть руки, сказали: «Пройди в ванную». Пришлось руки вытирать носовым платком. Когда уходила, жена больного даже до двери не проводила.
Что же произошло? Главным образом за последние годы изменилось наше общество. Как сейчас говорят, создался моральный вакуум. Многое мы приобрели, но многое и потеряли, в том числе и воспитанное веками уважение к врачу, как, к сожалению, и уважение к старшим, к женщине и многому другому. Нарушены традиции и традиции неплохие, созданные многими поколениями. Стало больше грубости во взаимоотношениях людей, и это тиражируется телевидением — достаточно посмотреть некоторые репортажи с заседаний парламента нашей страны. Если избранники народа (предполагается, что это — лучшие люди страны) на глазах миллионов зрителей могут употреблять нецензурные выражения, оскорблять, оплевывать друг друга, наконец, драться и даже бить женщину, то что спрашивать с обычных граждан?
Переоценка ценностей не всегда оправдана, и нередко вредна. Уничтожение некоторых недавних авторитетов часто приводит к уничтожению авторитетов вообще. Что же касается авторитета врача, то его снижают и сами врачи. В.Первомайский, изучавший отношение выпускников института к будущей профессии, выяснил, что из них 20% «не проявляют особого тяготения к своей будущей специальности или вовсе не интересуются медициной». Но надо учесть и то, что не все правдиво отвечают на вопросы анкеты. Другие исследователи приводят еще более высокий процент врачей, не любящих свою профессию. В последние годы в медицинский институт (об этом говорят многие преподаватели) люди поступают не по призванию. Для многих эта профессия утратила свой ореол, что, конечно же, сказывается на отношении к ней людей, далеких от медицины.
Долгие годы в нашей стране существовала бесплатная медицина. О ее достоинствах и недостатках сказано много. А теперь, к сожалению, нередко между врачом и больным возникают денежные отношения, что авторитета врачу не прибавляет.
Безусловно, встречаются морально нечистоплотные врачи. Приходится встречаться и с врачами, которые пропагандируют шарлатанов от медицины вместо того, чтобы бороться с ними. Недавно профессор из Университета дружбы народов поддержал создателя вредного препарата из сулемы (якобы лечащего рак, а на деле наносящего больному вред). И нигде мы, врачи, не осудили этого профессора. А таких случаев ведь немало. Стоит лишь вспомнить знаменитый катрекс — препарат, полученный безграмотным человеком из плавника акулы. Сколько несчастий принесла пропаганда этого лекарства, а ведь рекламировали его, в том числе, и недобросовестные врачи.
Я уверен, что авторитет врача восстановится. Но это потребует от нас массы усилий. Никогда не следует забывать, что наша профессия — одна из главных в обществе, а также то, что врачи могут многое сделать не только для поддержания ее престижа, но и для общества в целом.
Один из моих учителей сельский хирург Александр Иванович Макеев как-то сказал: «Врач может решить все житейские проблемы, да и не только их».
Эту статью я прочитал в журнале "Врач" в далеком 2001 году. Автор этих размышлений - Лев Абрамович Дурнов (1931—2005), директор НИИ детской онкологии РОНЦ РАМН им. Н. Н. Блохина, академик РАМН, профессор.
Я успел почти забыть эту статью, но не ее основную идею - и вправду, "ум человеческий, растянутый какой-то большой идеей, уже никогда не вернется к своим прежним размерам" (еще одно высказывание, которое произвело на меня сильное впечатление). И нашел я сейчас эту статью в Интернете по некоторым ключевым фразам, которые мне врезались в память.
dzen.ru/a/ZUS6IY3_Dkue-k2C
Эти строки я прочел в предисловии к книге И.Канта «Критика чистого разума» и позавидовал врачам его времени.
В 1956 г. я после окончания института приехал на работу в сельскую больницу. В селе по «беспроволочному телеграфу» новости быстро распространяются, и уже скоро все знали: приехал новый доктор из Москвы. И вот тогда я впервые понял, что такое популярность!
Я еще не принял ни одного больного, но на улице пожилые мужчины снимали передо мной шапки и уступали дорогу, женщины низко кланялись мне, 23-летнему врачу, только месяц назад получившему диплом. И когда я пришел в клуб, чтобы посмотреть кинофильм, очередь расступилась, чтобы я мог взять билет на сеанс.
И как мне верили больные! Это сейчас я с улыбкой вспоминаю случаи, когда бабушки, приехавшие из соседних деревень, после измерения артериального давления говорили: «Спасибо, доктор, полегчало». Но тогда это давало мне, молодому врачу, веру в свои силы, восхищение выбранной профессией. И я всеми силами старался оправдать доброе отношение людей. Оно заставляло постоянно учиться, совершенствоваться, быть в курсе того, что происходит в клиниках, в столичных больницах. На селе было трудно с книгами, но наша маленькая больница выписывала много медицинских журналов, которые, мы, врачи, с жадностью читали.
Сейчас, вспоминая те годы, я понимаю, что врач был самым уважаемым человеком на селе. Однажды секретарь нашего райкома комсомола, с которым я дружил, сказал мне: «Ты выбрал божественную профессию!»
Конечно, в деревне были бабки-знахарки, лечившие травами и различными настойками. Но и они приходили на прием и никогда не лечили онкологических больных, а также тяжелобольных, которые находились под наблюдением врачей. Но самое главное: врачу верили, и к знахарям шли, когда врачи оказывались бессильными. Шарлатанство распространено не было, и, надо сказать, оно пресекалось не только врачами, но и руководством сельского района, где находилась наша больница.
Однако так обстояло дело не только на селе. Я выбрал профессию во многом благодаря своей маме, которая была участковым врачом. Приходя к ней в поликлинику, я видел, с каким уважением относятся к врачам пациенты, как они встают, когда мимо проходит кто-то в белом халате. Когда я шел с мамой, многие люди низко кланялись ей, и я, с любовью глядя на маму, думал: «Как хорошо быть врачом!» Мне казалось, что часть этого уважения доставалась и мне — ведь моя мама была врачом, и в школе все об этом знали.
В трудное послевоенное время в огромных очередях в магазинах в Перово, где мы жили, маме всегда уступали место. И даже мне как сыну врача удавалось покупать книги, которые трудно было достать, и в кинотеатр, где шли трофейные фильмы, меня тоже всегда пропускали.
Фото не имеет к содержанию статьи прямого отношения. Это просто момент, выхваченный из потока времени
И вот прошло много лет, наступил новый век. Недавно я пошел в поликлинику на прием к терапевту. Сел в кресло перед кабинетом врача и, когда врач (пожилая женщина) проходила в свой кабинет, встал и поздоровался. Соседи с удивлением посмотрели на меня, но не поднялись. Врач кивнула мне и подошла к молодому человеку, сидящему неподалеку. Он сидел, развалившись в кресле, и что-то жевал. Врач о чем-то его спросила, и он ответил, так и не поднявшись и не переставая жевать. Я решил, что у него что-то с ногами и ему трудно подняться, но когда его вызвали, он быстро вскочил и поспешил в кабинет.
Перед другим кабинетом я наблюдал такую же сцену: врач, стоя, разговаривала с больным, который не поднялся со стула. Я все ждал, что он встанет перед женщиной в белом халате, но не дождался.
А вот фрагмент разговора пациентов:
— Врачишко-то молодой, а строит из себя профессора. Я ему говорю: «Выпиши мне это лекарство, а он мне в ответ: вам нужен не этот препарат». Много он знает, что мне надо! Еще молоко на губах не обсохло, а уже советы дает!
И все это на повышенных тонах, чтобы все вокруг слышали.
Уже выходя из поликлиники, я слышал, как посетитель грязно ругался в регистратуре, а на крыльце стояли двое сильно выпивших крупных, боксерского вида мужчин и обсуждали, сколько заплатить за больничный лист. Один утверждал, что врач не даст освобождения от работы, а другой говорил, что все зависит от того, сколько заплатишь.
Меня охватило тягостное чувство, но когда я рассказал о посещении поликлиники коллегам, то услышал, что это еще очень хорошо.
— Дай Бог, чтобы было хоть так, а не то, с чем мы сталкиваемся каждый день. И нахамят, и обзовут. Ты не работал на «скорой «, а там и избить могут. А как обращаются с сестрами, и говорить не хочется. Одна молодая женщина-врач жаловалась: пришла по вызову на квартиру; повесить пальто не помогли, стул не предложили. Спросила где помыть руки, сказали: «Пройди в ванную». Пришлось руки вытирать носовым платком. Когда уходила, жена больного даже до двери не проводила.
Что же произошло? Главным образом за последние годы изменилось наше общество. Как сейчас говорят, создался моральный вакуум. Многое мы приобрели, но многое и потеряли, в том числе и воспитанное веками уважение к врачу, как, к сожалению, и уважение к старшим, к женщине и многому другому. Нарушены традиции и традиции неплохие, созданные многими поколениями. Стало больше грубости во взаимоотношениях людей, и это тиражируется телевидением — достаточно посмотреть некоторые репортажи с заседаний парламента нашей страны. Если избранники народа (предполагается, что это — лучшие люди страны) на глазах миллионов зрителей могут употреблять нецензурные выражения, оскорблять, оплевывать друг друга, наконец, драться и даже бить женщину, то что спрашивать с обычных граждан?
Переоценка ценностей не всегда оправдана, и нередко вредна. Уничтожение некоторых недавних авторитетов часто приводит к уничтожению авторитетов вообще. Что же касается авторитета врача, то его снижают и сами врачи. В.Первомайский, изучавший отношение выпускников института к будущей профессии, выяснил, что из них 20% «не проявляют особого тяготения к своей будущей специальности или вовсе не интересуются медициной». Но надо учесть и то, что не все правдиво отвечают на вопросы анкеты. Другие исследователи приводят еще более высокий процент врачей, не любящих свою профессию. В последние годы в медицинский институт (об этом говорят многие преподаватели) люди поступают не по призванию. Для многих эта профессия утратила свой ореол, что, конечно же, сказывается на отношении к ней людей, далеких от медицины.
Долгие годы в нашей стране существовала бесплатная медицина. О ее достоинствах и недостатках сказано много. А теперь, к сожалению, нередко между врачом и больным возникают денежные отношения, что авторитета врачу не прибавляет.
Безусловно, встречаются морально нечистоплотные врачи. Приходится встречаться и с врачами, которые пропагандируют шарлатанов от медицины вместо того, чтобы бороться с ними. Недавно профессор из Университета дружбы народов поддержал создателя вредного препарата из сулемы (якобы лечащего рак, а на деле наносящего больному вред). И нигде мы, врачи, не осудили этого профессора. А таких случаев ведь немало. Стоит лишь вспомнить знаменитый катрекс — препарат, полученный безграмотным человеком из плавника акулы. Сколько несчастий принесла пропаганда этого лекарства, а ведь рекламировали его, в том числе, и недобросовестные врачи.
Я уверен, что авторитет врача восстановится. Но это потребует от нас массы усилий. Никогда не следует забывать, что наша профессия — одна из главных в обществе, а также то, что врачи могут многое сделать не только для поддержания ее престижа, но и для общества в целом.
Один из моих учителей сельский хирург Александр Иванович Макеев как-то сказал: «Врач может решить все житейские проблемы, да и не только их».
Эту статью я прочитал в журнале "Врач" в далеком 2001 году. Автор этих размышлений - Лев Абрамович Дурнов (1931—2005), директор НИИ детской онкологии РОНЦ РАМН им. Н. Н. Блохина, академик РАМН, профессор.
Я успел почти забыть эту статью, но не ее основную идею - и вправду, "ум человеческий, растянутый какой-то большой идеей, уже никогда не вернется к своим прежним размерам" (еще одно высказывание, которое произвело на меня сильное впечатление). И нашел я сейчас эту статью в Интернете по некоторым ключевым фразам, которые мне врезались в память.
dzen.ru/a/ZUS6IY3_Dkue-k2C