Моя душа
— Ты тоже один? — Гриша присел на корточки, сжимая в руке длинную ивовую палку, которой минуту назад сбивал одуванчики. — И я один.
Серый клубок шерсти под лавкой дрогнул и едва слышно заскулил. Грязный, тощий, с глазами как две черные бусины, в которых застыл страх.
Гриша бросил палку в сторону и осторожно протянул руку.
читать дальше
— Не бойся. Я просто хотел попробовать, нельзя ли до тебя достать.
Щенок прижал уши и вжался в землю. Новый район, новая школа, ни одного друга. Слишком хорошо Гриша знал, что такое быть чужим.
— Ладно, сиди пока.
Мальчик решительно снял с шеи шарф — серый, колючий, мамин подарок — и просунул его под лавку.
— Хоть не так холодно будет. А я скоро вернусь, обещаю!
Дома Гриша сгреб со стола хлеб, колбасу, печенье и затолкал в карманы куртки.
Шарф под лавкой шевелился. Щенок, свернувшись клубком, дремал на мягкой ткани. Гриша победно улыбнулся, раскладывая угощение.
— Я буду звать тебя Тучка, — он осторожно погладил серую спинку. — Потому что ты такой же серый.
Тучка принюхался к колбасе и неуверенно лизнул Гришину руку.
Домой он возвращался, прыгая через лужи. В голове уже зрел план: старый сарай за гаражами, пустая коробка из-под обуви, ненужное одеяло с антресолей. И отличное оправдание для вечерних прогулок — неожиданная любовь к астрономии. Кто будет проверять?
— Теперь всё будет по-другому, — шептал Гриша, стирая капли дождя с лица. Или это были слезы? — Теперь ты не один, и я тоже.
Утро в новой квартире началось, как обычно, с маминого крика:
— Гриша! Ты опять не убрал свои ботинки? Сколько можно говорить!
Мальчик сонно вытянулся под одеялом. Сегодня шесть уроков. Главное — скорее увидеть Тучку.
Три недели прошло с тех пор, как он нашёл дрожащий комочек под лавкой. Три недели — целая вечность. Теперь у Гриши был тайный, особенный мир, куда не проникали ни мамины упрёки, ни папино молчание, ни косые взгляды одноклассников.
— Гриш, я сегодня задержусь, — мама заглянула в комнату уже с сумкой на плече. — Разогрей котлеты в микроволновке. И не сиди долго за компьютером!
Хлопнула входная дверь. Тишина. Гриша выдохнул и потянулся к рюкзаку.
Сарай за гаражами уже стал для Тучки настоящим домом. Гриша притащил туда старое одеяло с антресолей, пластиковый тазик вместо миски и даже потрёпанный теннисный мяч. Дверь в сарай запиралась на проволочную петлю — достаточно надёжно, чтобы защитить от ветра, но легко открыть дрожащими от нетерпения пальцами.
— Тучка! Я пришёл!
Клубок серой шерсти вылетел из коробки и набросился на Гришины шнурки. За три недели щенок заметно подрос, округлился и, кажется, обзавёлся собственным характером.
— Ну-ка, смотри, что я принёс, — Гриша достал из кармана кусок вареной курицы. — Мама вчера готовила, специально для тебя спрятал.
Тучка принюхался и аккуратно, почти деликатно, взял угощение.
— Ты всё больше похож на настоящую собаку, — улыбнулся Гриша, почесывая щенка за ухом. — Представляешь, если бы мама разрешила тебя домой забрать.
Но это была несбыточная мечта. Мама даже слышать не хотела о домашних животных — аллергия у папы, шерсть по всей квартире, лишние хлопоты. "Нам и так забот хватает с этим переездом, Гриша! Может, потом, когда устроимся как следует."
— Потом, потом, — пробормотал мальчик, развязывая шнурки. — Вечное мамино "потом".
Каждый день Гриша придумывал новые отговорки, чтобы улизнуть из дома. Утром — "мне к первому уроку", днём — "собрание математического кружка", вечером — "прогуляюсь, воздухом подышу". Родители, занятые обустройством на новом месте, почти не обращали внимания.
А Тучка тем временем становился настоящим другом. Он узнавал Гришу издалека, встречал радостным лаем и, казалось, понимал каждое слово.
— Знаешь, — Гриша лежал на старом одеяле, а щенок пытался поймать луч солнца, пробивающийся сквозь щель в крыше, — иногда мне кажется, что ты единственный, кто меня слушает. В школе никто даже не знает, как меня зовут. Ну, кроме учителей.
Тучка подбежал и лизнул Гришу в нос, словно говоря: "Я-то знаю, и этого достаточно!"
Все шло хорошо, пока в сарае не объявились незваные гости. Гриша как раз нёс Тучке новую миску, купленную на карманные деньги, когда услышал чужие голоса.
— Прикольный щен! Чей это?
У сарая стояли трое мальчишек. Старший, рыжий, с конопушками по всему лицу, держал извивающегося Тучку на руках.
— Он мой! — выпалил Гриша, бросаясь вперёд. — Положи его!
— А если не положу? — рыжий усмехнулся. — Может, я себе заберу. Что скажешь, мелкий?
— Отдай! — Гриша попытался выхватить щенка, но получил толчок в грудь и упал на землю.
— Эй-эй, полегче, — рыжий поднял Тучку повыше. — Сначала пароль скажи. Или денег дай. Пятьсот рублей — и собака твоя.
Сердце колотилось где-то в горле. Гриша лихорадочно соображал. Денег нет. Драться с троими — бессмысленно. Бежать за помощью? К кому?
Но Тучка сам решил проблему. Изловчившись, он взвизгнул и укусил рыжего за палец. Тот охнул, разжал руки, и щенок кубарем покатился по земле, а потом юркнул между гаражами.
— Ах ты, тварь! — рыжий сунул палец в рот. — Ну погоди, найду — шкуру спущу!
Гриша бросился вслед за Тучкой, не обращая внимания на угрозы. Подальше. Только бы успеть найти его раньше.
Он искал до самого вечера. Звал, плакал, умолял. Но серый щенок как сквозь землю провалился.
Гриша проснулся от звука будильника и сразу вспомнил — сегодня суббота. Родители уехали на дачу к тёте Вале, а значит, у него целый день для Тучки.
Быстро собрав в рюкзак остатки вчерашнего ужина и прихватив немного денег из копилки для собачьего корма, он выскочил на улицу. Утро было прохладным, но солнечным — идеальный день для долгой прогулки.
Однако вместо Тучки в сарае его ждал пустой картонный ящик и разбросанная подстилка.
— Тучка? Тучка, ты где? — Гриша обошёл сарай, заглянул под каждую доску, за каждый угол.
Сердце колотилось, как бешеное. Куда он мог деться? Может, сам убежал? Или кто-то забрал?
В углу сарая он заметил что-то яркое. Наклонившись, Гриша поднял кусочек колбасы, завёрнутый в красную обёртку. Такой он точно не приносил.
— Кто-то приманил его, — прошептал мальчик, чувствуя, как внутри всё холодеет. — Кто-то забрал моего Тучку!
Гриша выскочил из сарая и, не разбирая дороги, побежал через двор. Он заглядывал под каждую лавочку, звал Тучку, пока не охрип. Никто не отзывался.
— Эй, парень, ты что потерял? — окликнул его дворник дядя Толя.
— Щенка, серого. Маленького, — задыхаясь ответил Гриша.
— А, так это ты его прикармливал? — дворник опёрся на метлу. — Видел я, как бабка Лидия его уволокла. В доме напротив живёт.
— Баба Лида?! — ужаснулся Гриша.
Все в округе знали бабу Лиду — суровую старуху, которая гоняла детей со своего участка и вечно жаловалась на шум. О ней ходили разные слухи — одни говорили, что она бывшая учительница, другие — что работала в цирке дрессировщицей. А Витька с третьего этажа клялся, что видел, как она варит в своем котле зелье из лягушек.
— Зачем она забрала моего щенка? — Гриша почувствовал, как к глазам подступают слёзы.
— А кто ж её знает, — дворник пожал плечами. — Может, мешал ей. Она собак не любит.
Не любит собак? У Гриши внутри что-то оборвалось. Что она сделает с Тучкой? Выбросит? Или что-то ещё хуже?
Весь день он кружил вокруг двухэтажного дома бабы Лиды, пытаясь заглянуть в окна. Но плотные занавески скрывали происходящее внутри. К вечеру Гриша принял решение.
В десять часов, когда родители всё ещё не вернулись с дачи, он натянул тёмную толстовку, взял фонарик и выскользнул из квартиры. Ночной двор казался чужим и угрожающим, но мысль о Тучке придавала решимости.
Высокий забор вокруг участка бабы Лиды был серьёзным препятствием, но рядом рос старый клён. Гриша подтянулся на нижней ветке, ободрав ладони, и перебрался на другую сторону.
Приземление вышло неудачным — он упал прямо на заросли крыжовника, громко охнув от боли.
— И кого это черти принесли в мой сад? — раздался скрипучий голос, а затем двор залил яркий свет.
Гриша замер, как кролик перед удавом. В дверях дома стояла баба Лида — высокая, в тёмном халате, с седыми волосами, собранными в тугой пучок.
— Так-так, воришка пожаловал? — она медленно приближалась, держа в руке не половник или скалку, как ожидал Гриша, а обычный фонарик.
— Я не вор! — выпалил Гриша, поднимаясь на ноги. — Я пришёл за Тучкой! За моим щенком!
Баба Лида остановилась, внимательно разглядывая мальчика.
— Значит, ты тот самый кормилец, — она хмыкнула. — Что ж, раз пришёл — проходи в дом. Поговорим.
Гриша нерешительно топтался на месте. Идти в дом к страшной бабе Лиде? Но за её спиной мелькнул знакомый серый хвост.
— Тучка! — воскликнул он и шагнул вперёд.
Внутри дом оказался совсем не таким страшным, как представлял Гриша. Уютная кухня с клетчатыми занавесками, мягкий диван с вязаными подушками и Тучка. Чистый, с блестящей шерстью, он спал на специальной лежанке у печки. А его задняя лапка была аккуратно перебинтована.
— Что вы с ним сделали? — растерянно спросил Гриша.
— Вылечила, глупый, — буркнула баба Лида, ставя на стол чашку с чаем и тарелку печенья. — У него была хорошая рана на лапе, начиналось воспаление. Ещё бы пару дней, и всё могло закончиться плохо.
Гриша смотрел, как Тучка просыпается и, узнав его, радостно виляет хвостом, пытаясь подняться.
— Лежать! — строго скомандовала баба Лида. — Ещё набегаешься.
— Вы сами его лечили? — Гриша осторожно опустился на корточки рядом с щенком.
— Тридцать лет ветеринаром проработала, — баба Лида неожиданно улыбнулась, и её лицо сразу стало добрее. — Кошки, собаки, коровы — всех лечила. Думаешь, зря меня все соседские кошки знают?
— А мне говорили, вы животных не любите.
— Людей не люблю, — отрезала старуха. — Особенно когда они с животными плохо обращаются. А собак я всю жизнь держала. Последний три года назад умер. С тех пор одна живу.
Она села напротив Гриши, подперев подбородок рукой.
— Тебя как звать-то, похититель?
— Гриша, — он смущённо улыбнулся. — Извините, что я через забор перелез. Я думал...
— Знаю, что ты думал, — перебила баба Лида. — Старая ведьма утащила щенка на опыты. Наслушался историй, небось? Ну так вот что, Григорий. Я этого малыша вылечила и выхаживать буду дальше. А ты, если хочешь, можешь приходить помогать. Только через калитку, как нормальные люди, а не через забор. И с родителями сначала поговори.
Гриша замер с печеньем в руке.
— То есть, вы разрешите мне с ним видеться?
— Не просто видеться, — баба Лида вздохнула. — Я давно собиралась взять собаку из приюта. Да всё руки не доходили, возраст уже. А тут такой случай. Но одной мне с щенком не справиться — гулять нужно три раза в день, играть, учить командам. Так что предлагаю договор: Тучка будет жить у меня, а ты будешь приходить, помогать, гулять с ним. Как напарники. Сдюжишь?
— Сдюжу! — выпалил Гриша, чувствуя, как внутри разливается тепло. — Я буду приходить каждый день, честное слово!
Тучка, словно поняв, что решается его судьба, тихонько заскулил и потянулся к мальчику.
— Ну вот и славно, — кивнула баба Лида. — А теперь пей чай и рассказывай, как докатился до жизни такой — по ночам по чужим садам лазить.
Весенний ветер трепал шарф — тот самый, серый, которым Гриша когда-то укрыл дрожащего щенка под скамейкой. Теперь мальчик сидел на лавочке во дворе бабы Лиды, наблюдая, как Тучка гоняется за мячом.
— Ну-ка, дай сюда! Хорошая собака!
За четыре месяца щенок превратился в крепкого пса с умными глазами и независимым характером. Баба Лида шутила, что он взял самое лучшее от обоих хозяев — Гришину доброту и её упрямство.
— Гриша, иди сюда, чай готов! — позвала из дома баба Лида. — И Тучку зови, я ему новый ошейник купила!
Калитка скрипнула, пропуская Петьку и Семёна из соседнего дома.
— Во, Тучка! — восхищённо присвистнул Петька. — Классный пёс!
Гриша улыбнулся, чувствуя приятное тепло внутри. Тот факт, что его, Гришку, теперь знали и даже уважали во дворе, всё ещё казался чудом.
Всё началось с того разговора с родителями. Гриша думал, что они будут ругаться, когда он рассказал правду о Тучке и бабе Лиде. Но мама только вздохнула: "Что ж, познакомь нас с этой женщиной".
— И не только с ней, — добавил папа, — но и с собакой. Раз уж ты завёл такое знакомство.
Баба Лида встретила родителей сурово, но чай налила. И как-то так вышло, что за разговором мама расслабилась, а папа и вовсе засиделся до вечера, помогая чинить проводку.
— Бабушка Лидия действительно знает толк в воспитании, — сказала потом мама. — И собак, и мальчишек. Гриш, у тебя впервые за все эти месяцы глаза светятся.
Так Тучка стал мостиком — сначала между Гришей и бабой Лидой, потом между двумя семьями, а затем и между Гришей и другими ребятами.
— Эй, Гриш, выйдешь сегодня с Тучкой в парк? — Семён бросил мяч, и пёс радостно помчался за ним. — Там новую площадку открыли, можно с собаками!
— Выйду, — кивнул Гриша. — Только бабе Лиде с дверью сначала помогу.
«Как много изменилось с тех пор, как я подошёл тогда к дрожащему щенку, — подумал мальчик, задержавшись на ступеньках. — Кто бы мог представить, что всё так обернётся»
— Не стой столбом, проходи! — баба Лида тронула его за плечо. — Тучка уже печенье высматривает.
Гриша улыбнулся и перешагнул порог дома, который теперь был для него почти родным.
dzen.ru/a/Z-AO_3q1PW49caeb
Серый клубок шерсти под лавкой дрогнул и едва слышно заскулил. Грязный, тощий, с глазами как две черные бусины, в которых застыл страх.
Гриша бросил палку в сторону и осторожно протянул руку.
— Не бойся. Я просто хотел попробовать, нельзя ли до тебя достать.
Щенок прижал уши и вжался в землю. Новый район, новая школа, ни одного друга. Слишком хорошо Гриша знал, что такое быть чужим.
— Ладно, сиди пока.
Мальчик решительно снял с шеи шарф — серый, колючий, мамин подарок — и просунул его под лавку.
— Хоть не так холодно будет. А я скоро вернусь, обещаю!
Дома Гриша сгреб со стола хлеб, колбасу, печенье и затолкал в карманы куртки.
Шарф под лавкой шевелился. Щенок, свернувшись клубком, дремал на мягкой ткани. Гриша победно улыбнулся, раскладывая угощение.
— Я буду звать тебя Тучка, — он осторожно погладил серую спинку. — Потому что ты такой же серый.
Тучка принюхался к колбасе и неуверенно лизнул Гришину руку.
Домой он возвращался, прыгая через лужи. В голове уже зрел план: старый сарай за гаражами, пустая коробка из-под обуви, ненужное одеяло с антресолей. И отличное оправдание для вечерних прогулок — неожиданная любовь к астрономии. Кто будет проверять?
— Теперь всё будет по-другому, — шептал Гриша, стирая капли дождя с лица. Или это были слезы? — Теперь ты не один, и я тоже.
Утро в новой квартире началось, как обычно, с маминого крика:
— Гриша! Ты опять не убрал свои ботинки? Сколько можно говорить!
Мальчик сонно вытянулся под одеялом. Сегодня шесть уроков. Главное — скорее увидеть Тучку.
Три недели прошло с тех пор, как он нашёл дрожащий комочек под лавкой. Три недели — целая вечность. Теперь у Гриши был тайный, особенный мир, куда не проникали ни мамины упрёки, ни папино молчание, ни косые взгляды одноклассников.
— Гриш, я сегодня задержусь, — мама заглянула в комнату уже с сумкой на плече. — Разогрей котлеты в микроволновке. И не сиди долго за компьютером!
Хлопнула входная дверь. Тишина. Гриша выдохнул и потянулся к рюкзаку.
Сарай за гаражами уже стал для Тучки настоящим домом. Гриша притащил туда старое одеяло с антресолей, пластиковый тазик вместо миски и даже потрёпанный теннисный мяч. Дверь в сарай запиралась на проволочную петлю — достаточно надёжно, чтобы защитить от ветра, но легко открыть дрожащими от нетерпения пальцами.
— Тучка! Я пришёл!
Клубок серой шерсти вылетел из коробки и набросился на Гришины шнурки. За три недели щенок заметно подрос, округлился и, кажется, обзавёлся собственным характером.
— Ну-ка, смотри, что я принёс, — Гриша достал из кармана кусок вареной курицы. — Мама вчера готовила, специально для тебя спрятал.
Тучка принюхался и аккуратно, почти деликатно, взял угощение.
— Ты всё больше похож на настоящую собаку, — улыбнулся Гриша, почесывая щенка за ухом. — Представляешь, если бы мама разрешила тебя домой забрать.
Но это была несбыточная мечта. Мама даже слышать не хотела о домашних животных — аллергия у папы, шерсть по всей квартире, лишние хлопоты. "Нам и так забот хватает с этим переездом, Гриша! Может, потом, когда устроимся как следует."
— Потом, потом, — пробормотал мальчик, развязывая шнурки. — Вечное мамино "потом".
Каждый день Гриша придумывал новые отговорки, чтобы улизнуть из дома. Утром — "мне к первому уроку", днём — "собрание математического кружка", вечером — "прогуляюсь, воздухом подышу". Родители, занятые обустройством на новом месте, почти не обращали внимания.
А Тучка тем временем становился настоящим другом. Он узнавал Гришу издалека, встречал радостным лаем и, казалось, понимал каждое слово.
— Знаешь, — Гриша лежал на старом одеяле, а щенок пытался поймать луч солнца, пробивающийся сквозь щель в крыше, — иногда мне кажется, что ты единственный, кто меня слушает. В школе никто даже не знает, как меня зовут. Ну, кроме учителей.
Тучка подбежал и лизнул Гришу в нос, словно говоря: "Я-то знаю, и этого достаточно!"
Все шло хорошо, пока в сарае не объявились незваные гости. Гриша как раз нёс Тучке новую миску, купленную на карманные деньги, когда услышал чужие голоса.
— Прикольный щен! Чей это?
У сарая стояли трое мальчишек. Старший, рыжий, с конопушками по всему лицу, держал извивающегося Тучку на руках.
— Он мой! — выпалил Гриша, бросаясь вперёд. — Положи его!
— А если не положу? — рыжий усмехнулся. — Может, я себе заберу. Что скажешь, мелкий?
— Отдай! — Гриша попытался выхватить щенка, но получил толчок в грудь и упал на землю.
— Эй-эй, полегче, — рыжий поднял Тучку повыше. — Сначала пароль скажи. Или денег дай. Пятьсот рублей — и собака твоя.
Сердце колотилось где-то в горле. Гриша лихорадочно соображал. Денег нет. Драться с троими — бессмысленно. Бежать за помощью? К кому?
Но Тучка сам решил проблему. Изловчившись, он взвизгнул и укусил рыжего за палец. Тот охнул, разжал руки, и щенок кубарем покатился по земле, а потом юркнул между гаражами.
— Ах ты, тварь! — рыжий сунул палец в рот. — Ну погоди, найду — шкуру спущу!
Гриша бросился вслед за Тучкой, не обращая внимания на угрозы. Подальше. Только бы успеть найти его раньше.
Он искал до самого вечера. Звал, плакал, умолял. Но серый щенок как сквозь землю провалился.
Гриша проснулся от звука будильника и сразу вспомнил — сегодня суббота. Родители уехали на дачу к тёте Вале, а значит, у него целый день для Тучки.
Быстро собрав в рюкзак остатки вчерашнего ужина и прихватив немного денег из копилки для собачьего корма, он выскочил на улицу. Утро было прохладным, но солнечным — идеальный день для долгой прогулки.
Однако вместо Тучки в сарае его ждал пустой картонный ящик и разбросанная подстилка.
— Тучка? Тучка, ты где? — Гриша обошёл сарай, заглянул под каждую доску, за каждый угол.
Сердце колотилось, как бешеное. Куда он мог деться? Может, сам убежал? Или кто-то забрал?
В углу сарая он заметил что-то яркое. Наклонившись, Гриша поднял кусочек колбасы, завёрнутый в красную обёртку. Такой он точно не приносил.
— Кто-то приманил его, — прошептал мальчик, чувствуя, как внутри всё холодеет. — Кто-то забрал моего Тучку!
Гриша выскочил из сарая и, не разбирая дороги, побежал через двор. Он заглядывал под каждую лавочку, звал Тучку, пока не охрип. Никто не отзывался.
— Эй, парень, ты что потерял? — окликнул его дворник дядя Толя.
— Щенка, серого. Маленького, — задыхаясь ответил Гриша.
— А, так это ты его прикармливал? — дворник опёрся на метлу. — Видел я, как бабка Лидия его уволокла. В доме напротив живёт.
— Баба Лида?! — ужаснулся Гриша.
Все в округе знали бабу Лиду — суровую старуху, которая гоняла детей со своего участка и вечно жаловалась на шум. О ней ходили разные слухи — одни говорили, что она бывшая учительница, другие — что работала в цирке дрессировщицей. А Витька с третьего этажа клялся, что видел, как она варит в своем котле зелье из лягушек.
— Зачем она забрала моего щенка? — Гриша почувствовал, как к глазам подступают слёзы.
— А кто ж её знает, — дворник пожал плечами. — Может, мешал ей. Она собак не любит.
Не любит собак? У Гриши внутри что-то оборвалось. Что она сделает с Тучкой? Выбросит? Или что-то ещё хуже?
Весь день он кружил вокруг двухэтажного дома бабы Лиды, пытаясь заглянуть в окна. Но плотные занавески скрывали происходящее внутри. К вечеру Гриша принял решение.
В десять часов, когда родители всё ещё не вернулись с дачи, он натянул тёмную толстовку, взял фонарик и выскользнул из квартиры. Ночной двор казался чужим и угрожающим, но мысль о Тучке придавала решимости.
Высокий забор вокруг участка бабы Лиды был серьёзным препятствием, но рядом рос старый клён. Гриша подтянулся на нижней ветке, ободрав ладони, и перебрался на другую сторону.
Приземление вышло неудачным — он упал прямо на заросли крыжовника, громко охнув от боли.
— И кого это черти принесли в мой сад? — раздался скрипучий голос, а затем двор залил яркий свет.
Гриша замер, как кролик перед удавом. В дверях дома стояла баба Лида — высокая, в тёмном халате, с седыми волосами, собранными в тугой пучок.
— Так-так, воришка пожаловал? — она медленно приближалась, держа в руке не половник или скалку, как ожидал Гриша, а обычный фонарик.
— Я не вор! — выпалил Гриша, поднимаясь на ноги. — Я пришёл за Тучкой! За моим щенком!
Баба Лида остановилась, внимательно разглядывая мальчика.
— Значит, ты тот самый кормилец, — она хмыкнула. — Что ж, раз пришёл — проходи в дом. Поговорим.
Гриша нерешительно топтался на месте. Идти в дом к страшной бабе Лиде? Но за её спиной мелькнул знакомый серый хвост.
— Тучка! — воскликнул он и шагнул вперёд.
Внутри дом оказался совсем не таким страшным, как представлял Гриша. Уютная кухня с клетчатыми занавесками, мягкий диван с вязаными подушками и Тучка. Чистый, с блестящей шерстью, он спал на специальной лежанке у печки. А его задняя лапка была аккуратно перебинтована.
— Что вы с ним сделали? — растерянно спросил Гриша.
— Вылечила, глупый, — буркнула баба Лида, ставя на стол чашку с чаем и тарелку печенья. — У него была хорошая рана на лапе, начиналось воспаление. Ещё бы пару дней, и всё могло закончиться плохо.
Гриша смотрел, как Тучка просыпается и, узнав его, радостно виляет хвостом, пытаясь подняться.
— Лежать! — строго скомандовала баба Лида. — Ещё набегаешься.
— Вы сами его лечили? — Гриша осторожно опустился на корточки рядом с щенком.
— Тридцать лет ветеринаром проработала, — баба Лида неожиданно улыбнулась, и её лицо сразу стало добрее. — Кошки, собаки, коровы — всех лечила. Думаешь, зря меня все соседские кошки знают?
— А мне говорили, вы животных не любите.
— Людей не люблю, — отрезала старуха. — Особенно когда они с животными плохо обращаются. А собак я всю жизнь держала. Последний три года назад умер. С тех пор одна живу.
Она села напротив Гриши, подперев подбородок рукой.
— Тебя как звать-то, похититель?
— Гриша, — он смущённо улыбнулся. — Извините, что я через забор перелез. Я думал...
— Знаю, что ты думал, — перебила баба Лида. — Старая ведьма утащила щенка на опыты. Наслушался историй, небось? Ну так вот что, Григорий. Я этого малыша вылечила и выхаживать буду дальше. А ты, если хочешь, можешь приходить помогать. Только через калитку, как нормальные люди, а не через забор. И с родителями сначала поговори.
Гриша замер с печеньем в руке.
— То есть, вы разрешите мне с ним видеться?
— Не просто видеться, — баба Лида вздохнула. — Я давно собиралась взять собаку из приюта. Да всё руки не доходили, возраст уже. А тут такой случай. Но одной мне с щенком не справиться — гулять нужно три раза в день, играть, учить командам. Так что предлагаю договор: Тучка будет жить у меня, а ты будешь приходить, помогать, гулять с ним. Как напарники. Сдюжишь?
— Сдюжу! — выпалил Гриша, чувствуя, как внутри разливается тепло. — Я буду приходить каждый день, честное слово!
Тучка, словно поняв, что решается его судьба, тихонько заскулил и потянулся к мальчику.
— Ну вот и славно, — кивнула баба Лида. — А теперь пей чай и рассказывай, как докатился до жизни такой — по ночам по чужим садам лазить.
Весенний ветер трепал шарф — тот самый, серый, которым Гриша когда-то укрыл дрожащего щенка под скамейкой. Теперь мальчик сидел на лавочке во дворе бабы Лиды, наблюдая, как Тучка гоняется за мячом.
— Ну-ка, дай сюда! Хорошая собака!
За четыре месяца щенок превратился в крепкого пса с умными глазами и независимым характером. Баба Лида шутила, что он взял самое лучшее от обоих хозяев — Гришину доброту и её упрямство.
— Гриша, иди сюда, чай готов! — позвала из дома баба Лида. — И Тучку зови, я ему новый ошейник купила!
Калитка скрипнула, пропуская Петьку и Семёна из соседнего дома.
— Во, Тучка! — восхищённо присвистнул Петька. — Классный пёс!
Гриша улыбнулся, чувствуя приятное тепло внутри. Тот факт, что его, Гришку, теперь знали и даже уважали во дворе, всё ещё казался чудом.
Всё началось с того разговора с родителями. Гриша думал, что они будут ругаться, когда он рассказал правду о Тучке и бабе Лиде. Но мама только вздохнула: "Что ж, познакомь нас с этой женщиной".
— И не только с ней, — добавил папа, — но и с собакой. Раз уж ты завёл такое знакомство.
Баба Лида встретила родителей сурово, но чай налила. И как-то так вышло, что за разговором мама расслабилась, а папа и вовсе засиделся до вечера, помогая чинить проводку.
— Бабушка Лидия действительно знает толк в воспитании, — сказала потом мама. — И собак, и мальчишек. Гриш, у тебя впервые за все эти месяцы глаза светятся.
Так Тучка стал мостиком — сначала между Гришей и бабой Лидой, потом между двумя семьями, а затем и между Гришей и другими ребятами.
— Эй, Гриш, выйдешь сегодня с Тучкой в парк? — Семён бросил мяч, и пёс радостно помчался за ним. — Там новую площадку открыли, можно с собаками!
— Выйду, — кивнул Гриша. — Только бабе Лиде с дверью сначала помогу.
«Как много изменилось с тех пор, как я подошёл тогда к дрожащему щенку, — подумал мальчик, задержавшись на ступеньках. — Кто бы мог представить, что всё так обернётся»
— Не стой столбом, проходи! — баба Лида тронула его за плечо. — Тучка уже печенье высматривает.
Гриша улыбнулся и перешагнул порог дома, который теперь был для него почти родным.
dzen.ru/a/Z-AO_3q1PW49caeb