Моя душа
Более 14,5 тысяч войн при четырех миллиардах убитых. За все историческое
время в общей сложности насчитывается всего лишь несколько "безвоенных" лет.
Люди практикуют 9 видов насилия при 45 их разновидностях - и эти цифры, судя
по всему, устаревают, точно так же, как и "набранное" количество войн. Всю
эту чудовищность существования и "сосуществования" человеческих популяций
невозможно понять без выяснения причин ее возникновения. Идея отчуждения
человека от Природы, провозглашение его "венцом творения" с передачей в его
ведение и безраздельное пользование всего доступного ему мира живой природы
и ресурсов Земли - все это явилось, наверное, первым в истории
"идеологическим заблуждением" человечества. И сейчас пришло время
расплачиваться за эту совершенно необоснованную идею верховенства человека с
одновременным провозглашением себя "царем природы" со всеми полномочиями
наглого и жестокого самозванца.
.... читать дальше
Именно из-за таких высокомерных представлений о человеке, как об особом
разумном сверх-существе Земли, которому подвластна вся Природа, и прозябали
все науки о человеке. Не отрицая уникальности и специфичности человека
(труд, абстрактное мышление, использование орудий и т.п.), все же нельзя
оставить без ответа основной вопрос: почему человек стал трудиться,
изготовлять орудия, мыслить?!! Зачем ему все это хозяйство?! Чего ему не
жилось в животных?! Дальнейший уровень всей совокупности гуманитарных наук
будет зависеть от существенного сдвига в познании начала человеческой
истории. Загадка человека и состоит в загадке начала человеческой истории.
Что началось? Когда началось? Почему и как началось? И вот, наконец,
профессору Борису Федоровичу Поршневу (1905-1972 гг.) удалось ответить на
этот вековечный "важнейший вопрос всех вопросов" - о том, как же на самом
деле обстоит все с происхождением "человека разумного". Монография "О начале
человеческой истории" явилась последней работой ученого и вышла в свет уже
посмертно. Она задумывалась автором как центральная часть более обширного
произведения - "Критика человеческой истории". Трагическая смерть прервала
работу великого ученого, но все же он успел сказать свое последнее - вещее -
слово. С момента выхода в свет (1974 г.) этого эпохального труда прошло уже
более чем два десятилетия, но в трудах исследователей, занимающихся вопросом
происхождения человека, гениальные прозрения Поршнева даже не упоминаются.
Удивляться этому не приходится, наоборот, это даже знаменательно: перед нами
традиционный, уже классический - несущий истину - глас вопиющего в пустыне.
Так прислушаемся же к этому голосу.
ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ ВИДОВ
Если ты хочешь понять что-либо, узнай, как оно возникло. (Б.Ф. Поршнев).
( Данная глава является конспективно-реферативной "выжимкой" из трудов Б.Ф.
Поршнева, с добавлением иной - видовой - интерпретации концепции
антропогенеза "по Поршневу" - Б.Д.)
Если непредвзято поставить вопрос об отличительных признаках человека,
которые даны опытом истории и не могли бы быть "в другом смысле"
распространены на животных, то таковых окажется только два. И удивительно:
они словно стоят где-то в стороне от столбовой дороги развития наук.
Во-первых, люди - единственный вид, внутри которого систематически
практикуется взаимное умерщвление.
И, во-вторых, столь же странно, на первый взгляд, еще одно отличие: люди -
опять-таки единственный вид, способный к абсурду, а логика и синтаксис,
практическое и теоретическое мышление - его деабсурдизация. Организм же
животного ведет себя в любой, даже в искусственно созданной, ситуации с
физиологической точки зрения совершенно правильно, либо дает картину
нервного срыва (неадекватные рефлексы), сконструировать же абсурд, или
дипластию, его нервная система неспособна. Все развитие человеческого
сознания в ходе истории есть постепенное одоление первоначальной
абсурдности, ее сдвижение на немногие краевые позиции.
И вот, как выяснилось, эти две человеческие особенности не только
взаимосвязаны, но и полностью взаимообусловлены, ибо произрастают они из
одного и того же, страшного феномена. Это - т.наз. адельфофагия, или
умерщвление и поедание части представителей своего собственного вида. Она-то
и привела к возникновению рода человеческого - Homo Sapiens.
АДЕЛЬФОФАГИЯ
Весь материал об ископаемых гоминидах подтверждает вывод, что между
ископаемыми высшими обезьянами (вроде дриопитека, рамапитека, удабнопитека,
проконсула) и человеком современного физического типа расположена группа
особых животных: высших прямоходящих приматов. От плиоцена до голоцена они
давали и боковые ветви, и быстро эволюционизировали. Высшая форма среди них,
именуемая палеоантропами, в свою очередь весьма полиморфная, вся в целом и
особенно в некоторых ветвях - по строению тела, черепа, мозга - в огромной
степени похожа на человека. Низшая форма, австралопитеки, напротив, - по
объему и строению мозга, по морфологии головы, - в высокой степени похожа на
обезьян, но радикально отличается от них вертикальным положением.
На языке таксономии можно выделить внутри отряда приматов новое семейство:
прямоходящих, но бессловесных высших приматов. В прежнем семействе Hominidae
остается только один род - Homo, представленный (по нынешним традиционным
научным воззрениям) единственным видом Homo Sapiens. Его главное
диагностическое отличие (цереброморфологическое и функциональное) принимаем
по Геккелю - "дар слова". На языке современной физиологической науки это
значит: наличие второй сигнальной системы, следовательно, тех
новообразований в коре головного мозга (прежде всего в верхней лобной доле),
которые делают возможной эту вторую сигнальную систему.
Напротив, новое, выделенное нами выше, семейство троглодитиды
(Trogloditidae) морфологически не специализировано, т.е. оно представлено
многими формами. Диагностическим признаком, отличающим это семейство от
филогенетически предшествующего ему семейства понгид (Pongidae -
человекообразные обезьяны), служит прямохождение, т.е. двуногость,
двурукость, ортоградность, независимо от того, изготовляли они орудия или
нет.
В семействе этом достаточно отчетливо выделяются три рода: 1)
австралопитеки, 2) археоантропы, 3) палеоантропы.
Каждый же из родов, делится на известное число видов, подвидов. В
родословном древе приматов в миоцене от низших обезьян ответвилось семейство
антропоморфных обезьянпонгид. Сейчас оно представлено четырьмя родами:
гиббоны, орангутаны, гориллы и шимпанзе. В плиоцене от линии антропоморфных
обезьян ответвилось семейство троглодитид. От линии троглодитид (гоминоидов)
в верхнем плейстоцене ответвилось семейство гоминид; на современной
поверхности оно представлено лишь т.наз. Homo Sapiens, которому присуще
такое новообразование, как органы и функции второй сигнальной системы,
примечателен также и необычайно быстрый темп этого ароморфоза.
Пришло время сказать: более чем столетним трудом археологов и антропологов
открыто не что иное, как обширное семейство животных видов, не являющихся ни
обезьянами, ни людьми. Они прямоходящие, двуногие, двурукие. Они ничуть не
обезьяны и ничуть не люди. Они животные, но они не обезьяны. Это семейство
включает в себя всех и любых высших прямоходящих приматов, в том числе и
тех, которые не изготовляли искусственных орудий. И все троглодитиды,
включая палеоантропов (неандертальцев), - абсолютно не люди. (Этих последних
мы будем называть "троглодиты" - от Troglodytes, термина, впервые
предложенного К.Линнеем.).
Однако этот тезис встречает то же кардинальное возражение, что и сто лет
назад: раз от них остались обработанные камни, значит они люди, значит это
труд, "древность человека, таким образом, это древность его орудий". Но для
какого именно "труда" изготовлялись эти каменные "орудия"?! Реконструирован
же не характер труда этими орудиями, а лишь характер труда по изготовлению
этих орудий. Главное же - для чего?! Как они использовались?! Ответ на этот
вопрос и дает ключ к экологии всего семейства троглодитид на разных уровнях
его эволюции.
Разгадка же состоит в том, что главная, характеризующая всех троглодитид и
отличающая их, экологическая черта - это некрофагия (трупоядение). Один из
корней ложного постулата, отождествляющего троглодитид с людьми, состоит в
том, что им приписали охоту на крупных животных. Отбросить же эту
запутывающую дело гипотезу мешают предубеждения. То, что наши предки
занимались "трупоядением" оказывается, видите ли, унизительным для их
потомков. Но надо вспомнить, что есть не труп вообще невозможно, разве что
сосать из жил живую кровь или паразитировать на внутренних органах. Наша
современная мясная пища является все тем же трупоядением - поеданием мяса
животных, убитых, правда, не нами, а гдето на бойне, возможно в другой даже
части света, откуда "труп" везли в рефрижераторе. Так что нетрупоядными,
строго говоря, являются только лишь вампиры (напр., комары) и паразиты (типа
глистов, вшей, клещей), питающиеся с "живого стола".
Таким образом, можно безоговорочно признать тезис о гоминидах-охотниках
неправомерным, находящимся в отдаленном родстве с мифом о "золотом веке".
Все эти людские самооправдания и самовозвеличивания очень долго прикрывали
истинный образ нашего предка: "падальщика", "трупоеда", "некрофага". Человек
почему-то должен был явиться, а не развиться; ханжескому человеческому
сознанию требовался "акт творения", и он (этот акт) был сотворен - это
оказалось сделать проще, нежели кропотливо заниматься вопросом
антропогенеза.
Та ветвь приматов, которая начала специализироваться преимущественно на
раскалывании костей крупных животных должна была стать по своей морфологии
прямоходящей. В высокой траве и в кустарниках для обзора местности
необходимо было выпрямляться, тем более для закидывания головы назад, когда
по полету хищных птиц высматривалось местонахождение искомых останков. Но
этому примату надо было также нести или кости или камни. Двуногость
обеспечивала высокую скорость бега, возможность хорошо передвигаться в
скалах, плавать в воде, перепрыгивать через что-либо.
Это были всеядные, в немалой степени растительноядные, но преимущественно
плотоядные высшие приматы, пользующиеся обкалываемыми камнями как
компенсацией недостающих им анатомических органов для расчленения костяков и
разбивания крупных костей животных и для соскребывания с них остатков мяса.
Однако для умерщвления животных никаких - ни анатомо-морфологических, ни
нейрофизиологических - новообразований у них не было.
Так что троглодитиды включились в биосферу не как конкуренты убийц, а лишь
как конкуренты зверей, птиц и насекомых, поедавших "падаль", и даже поначалу
как потребители кое-чего остававшегося от них. Троглодитиды ни в малейшей
степени не были охотниками, хищниками, убийцами, хотя и были с самого начала
в значительной степени плотоядными, что составляет их отличительную
экологическую черту сравнительно со всеми высшими обезьянами. Разумеется,
при этом они сохранили и подсобную растительноядность. И не существует
никакой аргументации в пользу существования охоты на крупных животных в
нижнем и среднем палеолите. Троглодитиды, начиная с австралопитековых и
кончая палеоантроповыми, умели лишь находить и осваивать костяки и трупы
умерших и убитых хищниками животных.
........
Так что человечество должно, наконец-то, снять с себя нелепый наряд
"богоподобия", отбросить далеко в сторону украшение "венца творения" -
созданного по образу и подобию очень красивой пустой консервной банки,
водруженной на голове. Ибо все это откровенно хищные выдумки, авторство
суггесторов в них несомненно: здесь наличествует как полное отсутствие
самокритичности, так и непомерная наглость в притязаниях. Все это типичное
поведение выскочки, попавшего "из грязи в князи", и теперь бесстыдно
открещивающегося от собственных родителей, сочинившего для себя "благородную
аристократическую" генеалогию с плебейски вычурной геральдикой.
Признав себя тем, кем он на самом деле является, человек, горестно вздохнув,
смог бы продолжать свой путь уже гораздо свободнее и увереннее, избавившись
и от сомнительных иллюзий и от необоснованных надежд - этих ненадежных
ориентиров в открывающемся ему осмысленном Мире. Только при такой предельно
честной позиции Человека возможно станет возможным его действительный выход
на более высокий уровень Мира, "простой ветвью которого и является Жизнь на
Земле"...
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В свете обрисованной в основных своих чертах концепции существования
кардинальных, видовых различий в человеческом семействе совершенно по-иному,
более отчетливо и ясно, видятся все основные вопросы социологии, истории,
психологии, религии и т.д. Если это и не новый уровень, то, по крайней мере,
- это новая и более определенная позиция, позволяющая ставить более
конкретные и емкие вопросы Бытию.
Если воспользоваться каламбурным подтекстом "вся жизнь - игра", то станет
ясно, что наша новая позиция соответствует в карточных играх моменту
вскрытия прикупа. Это "новое знание" может оказаться весьма существенным для
дальнейшей судьбы человечества, если действительно удалось "копнуть"
глубоко. Но так как это новое знание носит дискредитирующий и далеко не
лестный для людей характер, никак не способствующий его позитивному
восприятию, и кроме того оно явно невыгодно суперанималам и суггесторам (а
сила пока еще в руках этих "динатов" - сила незнания), то естественно
ожидать стремления оставить это знание навсегда в прошлом: "зарыть прикуп,
не содержащий козырей". Этой цели, в частности, служат и все те
многочисленные современные социальные теории и рекомендации, в которых
вопрос антропогенеза попросту обходится, а различия между людьми объявляются
несущественными.
На первый взгляд, так оно и есть. Наблюдая незнакомых людей, - на улице, в
транспорте, в "присутственных местах", - и невольно стараясь выделить среди
всех них тех самых наших "страшных знакомцев", хищных представителей
человеческого семейства: суперанималов (сверхживотных, нелюдей) и
суггесторов (псевдолюдей, оборотней), пытаясь разделить их по этому
"кардинальному" признаку ("люди-нелюди-псевдолюди") и выявить тех, кто
изначально, врожденно несет в себе заряд злобности или коварства, - ловишь
себя на том, что это не вполне удается, как-то не получается однозначности и
определенности.
И сразу же возникает ощущение неверия в собственную теорию: не верится, что
такое возможно в действительности: человечество-де не является единым видом.
Испытываешь какое-то душевное облегчение, ощущение того, что вся эта твоя
антропологическая теория - не что иное, как некий околонаучный
прилитературный курьез, эссеистский надуманный вздор, и что человечество -
это, конечно же, единый братский вид, все люди примерно одинаковы,
врожденные различия ничтожны, а все существующие отличия между ними
определяются средой, воспитанием, воздействием общества, что имеется лишь
разница в темпераменте, в интеллекте - вот отсюда-то и происходят все
поведенческие отклонения от статистической нормы у иных взрослых индивидов.
Конечно, есть и выродки, быть может, мутанты, но...
Но тут же, невольно вспоминая всю ту нескончаемую ни на секунду череду
насилия в мире, его кровавую поступь, представляя себе жуткую чехарду
властных чудовищ всех времен и народов, всех монстров в человеческом
обличье, так же поневоле приходится признавать, что, к сожалению, все так и
есть. Именно так страшно и обстоят дела в этом "прекраснейшем из миров". И
как хотелось бы, чтобы все эти кровавые демонстрации, парады хищного
поголовья человечества, - именно они бы! - оказались неправдой, кошмарным
сном, но... Но и здесь - тоже "но"...
Так что все эти наши "но" весьма реальны, хотя основательность их лежит
несколько глубже. То, что внешние яркие видовые различия отсутствуют, то,
что они не бросаются сразу же в глаза, есть явление такого же порядка, как и
несомненная "очевидность" геоцентричности: удивительно, наоборот, то, что
здравый рассудок все же усомнился в столь "неопровержимом факте", что Солнце
вращается вокруг Земли. Ведь это же можно лицезреть ежедневно невооруженным
глазом!... Требуется некоторое умственное, логическое построение, нужно "в
уме" остановить Солнце и поставить на свое заслуженное место возомнившую о
себе Землю...
Точно так же и с видовыми человеческими различиями. Необходимо вспомнить,
что вся эта хищная шатия-братия и не должна здесь находиться, ибо здесь им
делать совершенно нечего. Все они не здесь - пастухи не толкутся в тесноте
стада, волки не спят в овчарнях, они всегда поодаль.
И действительно, достаточно включить телевизор или радио, развернуть газету,
чтобы увидеть и услышать сообщения о последних перемещениях и деяниях хищных
гоминид. Саммиты-брифинги, пресс-конференции, дилеры-киллеры, исчезновения
людей, взрывы бомб, взятия заложников террористами, убийства конкурентов
предпринимателями, нарушения политиками перемирий в необъявленных войнах. На
телеэкранах мелькают все эти хитрые рожи суггесторов: сенаторы, министры,
аферисты... Газеты пестрят радостными сообщениями о всех этих ТИБЕТских
ЧАРАх ХОПеРов, МММов и прочих ВЛАСТИЛИНОВ "нового русского" общества.
Новоизбранному президенту Франции, первым делом - хлебом не корми - подавай
ему ядерные взрывы! Суперанималов гораздо меньше, и поэтому их чаще
изображают, нежели показывают "живьем", в натуре. Если же подобное
происходит, то обычно как бы задним числом, чаще всего - это кинохроника,
типа многочасового телесериала "Самые громкие преступления XX века". Хотя
вот недавно показали в телепередаче "Дикое поле": во вновь переименованном
Ленинграде, в Санкт-Петербурге, поймали с поличным людоеда Игорька (кстати,
гомосексуалиста!), занятого маринованием с луком (Бастурма?!) кусков своего
бывшего приятеля Владика. В художественном же показе суперанималов
расстаралось киноискусство и иже с ним конъюнктурная, коммерческая
литература. Все это превеликое множество боевиков, триллеров, вестернов,
детективов является не чем иным, как невольным, неумышленным, но достаточно
близким приближением к реальному медицинскоклиническому и криминальному
описанию поведения хищных гоминид.
Уже давным-давно пришла пора довести до всеобщего сведения всю эту "историю
с человечеством" и достичь осознания простыми людьми той духовной пропасти,
которая изначально лежит между ними и заправляющими в этом мире хищными
гоминидами. "Весь народ должен твердо запомнить: теперь все меньше и меньше
приходится рассчитывать на проблески человеческих чувств у тех, кто правит и
владеет нами"[29].
Нужно отметить, что понимание этого кардинального различия давно уже носится
в воздухе, существуют сотни и тысячи описаний и фиксаций на каждом шагу его
проявлений. О трех врожденных "пружинах человеческих действий" -
"злобность", "эгоизм" и "сострадание" - писал еще А.Шопенгауэр [15].
Российский педагог П.Ф.Лесгафт [18] в своих неоценимых (и до сих пор
неоцененных по достоинству) наблюдениях над детьми выделил т.наз. "школьные
типы": "честолюбивый", "лицемерный" и "добродушный". В.А.Пьецух писал о
"дурнях" и "сумасшедших" - о конформном народе и безумно безнравственных
политиках, соответственно. Даже Папа Римский (уж кто-кто!), и тот как-то
заявил, что он "пришел к убеждению, что в человечестве сосуществуют
несколько родов абсолютно различных существ". Все это, собственно, есть не
что иное, как именно описание с самых разных позиций одного и того же
феномена: существования врожденных видовых различий в человеческом
семействе.
Так что уже полностью назрела необходимость более четкого формулирования и
сведения воедино огромного количества разрозненных фактов и свидетельств
видовой неоднородности человечества, что и сделала предложенная концепция
наличия видовых различий - конечно же, далеко не самым лучшим образом, можно
сказать, лишь в "черно-белом варианте", ибо здесь требуются совместные
усилия сонма ученых, представителей самых различных дисциплин:
психофизиологов, молекулярных генетиков, психогенетиков, биологов,
специалистов в математическом моделировании и многих других. Но тем не
менее, эта концепция достаточно значима, и главная сила ее именно в
компилятивности, понимаемой здесь, как удача в собирании из разрозненных
кусочков и фрагментов некой цельной картинки, по своей сути сравнимой с
фотографией, полностью изобличающей давно разыскиваемого, чудовищно опасного
преступника.
Результаты подобного прозрения человечества могут стать впечатляющими.
Вполне возможно, что это и вызовет поначалу жуткую реакцию со стороны хищных
гоминид, похожую по своим внешним признакам на беготню крыс и суетню
тараканов при включении, наконец-то, света в мерзко запущенном жилище.
Суггесторы, конечно же, немедленно попытаются мимикрировать:
переориентироваться на 180 градусов, по типу "держи вора!". Но счастье
человечества в том, что хищных гоминид все же в большинстве своем можно
определять, их "видно" - "Бог шельму метит"! По жестокому и хитрому
выражению глаз, по естественному, ненаигранному властному поведению, по
ощущению психологического давления с их стороны... Конечно же, все такие
методы имеют опосредованный характер, но все же это - лучше, чем ничего, и
ими надо постоянно пользоваться простым людям, вовремя остерегаясь иметь
дело с хищными гоминидами. Это как бы несколько выровняет позиции, ибо дело
в том, что хищным гоминидам уже "с младых когтей" присуще раннее видовое
самоосознание: непосредственное, можно сказать, инстинктивное ощущение
своего превосходства, возможности оказывать психическое давление на
окружающих, и непреодолимое желание делать это.
Поэтому, в конце концов (возможно, после неопределенного периода упомянутых
ранее "видовых чисток и прореживаний по рецепту маршала Жукова"), должен
будет оформиться некий, в общем-то, терпимый и достаточно либеральный
социальный бойкот хищных гоминид, некое подобие брезгливого отношения
японцев к своим буракуминам. И если не принимать во внимание неоправданное -
с точки зрения европейцев - ханжество японцев в этом вопросе, то здесь можно
увидеть явную аналогию. Буракумины убивают животных - они, собственно,
мясники (весьма "уважаемые" люди в других странах). Хищные же гоминиды
убивают и - в "лучшем случае" - мучают людей. Японцы создали в некотором
смысле если и непрецедент, то во всяком случае - социальный рабочий макет.
Конечно же, сравнимо это все между собой атакой же точно степени, в какой
японские карликовые сосны и дубы в уютном домике можно сравнивать с
настоящим лесом во время бури.
Тем не менее результаты подобного бойкотирования, этакой "всеобщей
забастовки" человечества трудно переоценить. Это - как бы шагнуть на
следующую ступень, автоматически оставив на нижней войны, государственные
репрессии и чудовищные формы насилия (а следовательно, и всю свинцовую
мерзость сексуальных извращений). Без вмешательства хищных гоминид
человечество двинулось бы вверх, уже не отягощенное парой равноувесистых
ядер - "добра, и зла" - на ногах, а лишь преодолевая постоянную, но честно и
весело разрешаемую интеллектуально-эстетическую проблематику в русле
"ума-недоумия", при объективном взгляде на вещи, не имеющую права быть для
кого-то обидной: все люди, по большому счету, "хоть и умные, но - дураки".
Но людям необходимо оценить реальные усилия, которые от них потребуются при
совершении такого шага восхождения. Дело в том, что то дружное
взаимоистребление, которое начали хищные гоминиды, подняв как знамя
ухваченную ими "кость добра и зла", просто так, одномоментно закончиться не
может, ибо для хищных гоминид окончание этой борьбы означает также и конец
для них самих: как в социальном плане - в виде вырождения старой морали
оправдания некоторых (якобы справедливых) форм насилия, так и в смысле
самого их физического существования - они попросту не смогут жить в мире без
насилия, те же войны для них - это самое подходящее для них "дело". "Война,
бой - вне этих слов они не знают истинного счастья". Здесь, конечно же,
имеется в виду не "счастье" рядового, не "величие и неволя солдата", но
именно командирские и садистские "радости" наемника. Сюда же следует
отнести, естественно, и "финансовый азарт" торговцев оружием и его
производителей.
В мирное время этот нестерпимый зуд стремления к борьбе ради борьбы приводит
к тому, что хищные гоминиды начинают поиск и созидание врагов, подобно тому
как без меры азартный картежник ищет себе партнеров среди кого угодно,
соглашаясь играть на самых смехотворных условиях. Но, к сожалению, созидание
врага хищными гоминидами имеет совершенно иные масштабы, что и делает жизнь
людей столь невыносимой и нестабильной. Чего только стоят все эти маньяки
Михасевичи, Сивко, Панзеры, в одиночку режущие и душащие женщин и детей,
людоеды Джамагильдиевы, Чикатилы, как и прочие ДжекиИгорьки-Потрошители всех
времен и народов, вышедшие на звериную тропу своей "свободы"! И совершенно
справедливо медэксперты признают их нормальными, т.е. здоровыми: у них
действительно нет ни малейших психических патологий или каких-либо
умственных (рассудочных) расстройств. У них есть рассудок, но у них нет
разума, т.е. у них напрочь отсутствует третья сигнальная система. Хищные
гоминиды морально невменяемы, и то, что их расстреливают, сажают на
электрический стул, вешают, гильотинируют, с позиции нехищных людей
совершенно справедливо - до тех пор, пока нет соответствующих изменений в
уголовном законодательстве (все-таки врожденность видовых различий является
предопределяющим фактором, и это обстоятельство наверняка будет учтено в
будущей юриспруденции).
В то же время эффект этого отстрела, вместе с прочими "техническими
выбраковками", совершенно ничтожен для достаточного "очеловечивания
человечества", ибо устраняются всего лишь немногие "сдуру выскочившие на
свет", не смогшие удержаться в социальных структурах, в то время как
большинство их "коллег по зверству" оставшихся на "боевых" постах (!),
орудуют не менее чудовищным образом, с тем лишь отличием, что их
деятельность носит опосредованный характер, большинством людей не то, чтобы
не замечаемый, но скорее - вытесняемый из сознания до тех пор, пока ужас не
коснется их лично. Чужое горе попрежнему мало кого волнует, и, в этом плане,
эгоистичная беззаботность людей - наследие приматов - необычайно отягощает
их.
До тех пор, пока хищные гоминиды и всевозможные /полу/сумасшедшие видовые
гибриды не будут "профессионально" переориентированы и отстранены от любой
работы с людьми, и вообще "взяты на заметку", так оно и будет все
по-прежнему: продолжится страшный, но уже недолгий, путь человечества в -
уже последнюю - пропасть... Dixi.
Действительно ли человек УЖЕ произошел от обезьяны? Он до сих пор обезьяна
без истинного разума. Утешает то, что среди обезьяно-людей есть все же и
разумные люди. А.А. Любищев
* * *
Естествознание до сих пор не вмешивалось в проблемы этики и морали. Между
тем этика и альтруизм человека являются столь же несомненным продуктом
естественного отбора, как и его нервная или эндокринная системы. Потому, что
само существование человечества ныне повсеместно стоит под угрозой,
необходим новый общественный договор, который возведет требования этики,
требования гуманизма в категорический императив, нарушение которого при всех
обстоятельствах явится преступлением по отношению и к обществу. В.П.
Эфроимсон
http://lib.web-malina.com/getbook.php?bid=1732&page=1