Моя душа
И тут Гриша понял, что момент настал. Он дернул Вадима за штанину и отбежал подальше. Вадим коварного маневра не ожидал, и чудесная жидкость орехового цвета залила его брюки...
Красавец корги по имени Гриша работал талисманом в анимал-кофейне «У Гриши». Да-да, такое вот незатейливое название.
читать дальше
Дог-фрэндли заведений в последнее время становится все больше. Если раньше к четвероногим посетителям в отечественных кафе и ресторанах относились настороженно, то сейчас все изменилось.
Куда еще зайти после долгой и утомительной прогулки хозяевам и их питомцам?
Вообще-то, у Гриши тоже была хозяйка – Вероника Эдуардовна. Ей, собственно, и принадлежала кофейня. Днем она разбиралась с документами и отвечала на звонки, пока Гриша работал талисманом...
Он лежал в углу на мягкой подстилке и задумчиво наблюдал за входной дверью. Когда над входом весело звенел колокольчик, Гриша поднимался на четыре лапы, приветствуя посетителей вежливым «Вафф!». А потом ложился обратно.
Проделывал он это с редким достоинством, будто в его родословной нашлось место царственным особам.
Изначально кофейня работала по принципу «кофе с собой». Приходили люди, заказывали латте или американо, дожидались заказа и уходили.
Но потом Вероника Эдуардовна решила поставить в крохотном зале пару столиков. Бизнес расширялся.
Заказы обычно принимала Лера, а кофе по стаканчикам разливал Макс.
Грише всегда казалось, что они – отличная пара. Но бывает так, что люди работают рядом многие годы, а друг друга будто и не видят. Разговаривают, улыбаются, даже спорят, но не видят.
И была тому одна причина в шерстяном пальто с высокой стойкой, о которой поговорим чуть позже...
Утром Лера и Макс обменивались дружескими улыбками и расходились по местам.
По правде сказать, поток посетителей в кофейне всегда был неровный. Вечерами и в выходные не протолкнуться. Петербуржцы, словно повинуясь некоему инстинкту, тянулись на запах кофе после захода солнца. А днем заглядывали разве что в обед.
Однажды утром у Макса и Леры от скуки завязался спор о том, как быстро можно узнать человека.
— Чужая душа – потемки. Бывает, проживете вместе четыре года, но так и останетесь чужими, — заявил Макс и грустно вздохнул.
Это он про Юлю, догадался Гриша. Так звали девушку Макса. Она пару раз приходила в кофейню, и Грише очень не понравилась. Вздорная девица.
На замечание Макса Лера тряхнула кудрявой головой и ответила:
— Главное – сердце слушать. Оно подскажет. По взгляду, например, много чего можно сказать. Вот к нам Миша приходит. Помнишь его? Высокий такой. Со шпицем.
— Это который у окна с ноутбуком сидит? — уточнил Макс.
— Он самый.
— И что ты о нем думаешь?
— Думаю, что он поэт или писатель. Знаешь, как у него глаза блестят, когда ноутбук открывает? Потом посидит-посидит и в блокнот что-то записывает. И карандаш покусывает...
— Мало ли, кто карандаши грызет? Это, знаешь ли, не очень хорошая привычка, — проворчал Макс.
Но проворчал не всерьез, больше чтобы Леру раззадорить.
— Не-е-ет. Так грызут карандаши только писатели. Можешь мне поверить, — ответила Лера убежденно.
А Гриша подумал, что она права. Когда он косточку грызет, в голову такие сюжеты лезут…
Если бы можно было записывать, получился бы отличный роман. Философский или даже приключенческий. Ничем не хуже «Собачьего сердца» или «Собаки Баскервилей». Что-нибудь о верности и предательстве, и большой любви... К хрящикам.
— А этот твой… как его? Вадим? — спросил вдруг Макс.
Лера покраснела. Она вообще-то была девушкой бойкой, за словом в карман не лезла. Но Вадим – та самая причина в шерстяном пальто – действовал на нее гипнотически.
Есть такие мужчины, которые одним своим многозначительным видом умеют создать впечатление. И девушки сразу же попадают под их обаяние. Вот и Вадим к таким относился.
Он был актером, снимался в нескольких популярных сериалах. Играл роли роковых красавцев. В кофейню он иногда заглядывал вместе с флегматичной таксой по имени Чарли.
Всякий раз сердце Леры начинало бить с удвоенной скоростью. И не из-за Чарли...
Вадим был неизменно любезен, но отстранен. Но Лере он казался загадочным принцем. Он заказывал лавандовый раф и произносил что-нибудь отвлеченно-светское:
— Как хороша погода сегодня, не правда ли?
И в этих словах Лере чудился потаенный смысл…
На Гришу обаяние Вадима не распространялось. Не любил он напыщенных людей. Не любил до икоты. Но раз Лере он нравится, что тут поделать?
— Вадим… Он очень эээ… глубокий человек. У него в глазах настоящая бездна. Мне иногда даже страшно туда заглядывать, — пробормотала Лера и смутилась еще сильнее.
Макс только фыркнул.
— Не смейся! — обиделась Лера. — Сам же спросил!
— Ладно-ладно! Не обижайся. Просто я не понимаю, как ты такие вещи замечаешь?
— Просто я любопытная, — призналась Лера.
В обед в кофейню зашел Вадим. Пришел он без Чарли, зато улыбался больше обычного. Он прислонился к стойке и доверительно спросил у Леры томным голосом:
— Посоветуете что-нибудь новенькое?
Лера вспыхнула, но взяла себя в руки:
— Моккачино у нас просто потрясающий. Хотите попробовать?
— О, это что такое?
— Это как латте, но еще с шоколадом.
— Звучит волшебно…
Если бы в толковом словаре потребовалась иллюстрация для понятия «влюбиться по уши», то выражение лица Леры подошло бы как нельзя лучше.
Но сказать что-нибудь она не отважилась...
«Надо ей немножко помочь, — подумал Гриша. — Вадим, конечно, надутый павлин с рокочущим голосом, но Лере-то нравится».
Гриша вздохнул и подошел ближе.
— А вот и наша знаменитость, — сказал Вадим и потянулся к Гришиному уху. Почесать хотел.
Гриша нахмурился и даже деликатно рыкнул, мол, давайте без этих нежностей. Вадим на полпути руку отдернул, будто прочитал его мысли. Все-таки двуногие бывают догадливыми, если захотят.
Моккачино пришлось подождать пять минут. За это время лицо Леры успело из красного стать бледным, а потом опять зарумянилось. Вадим с видом римского патриция стоял рядом и смотрел куда-то вдаль. Не хватало только лаврового венка.
Когда бумажный стаканчик с моккачино, увенчанный молочной пенкой, оказался на стойке, Леру будто бы прорвало:
— Вы только не обожгитесь! Кофе ужасно вкусный, но горячий…
И тут Гриша понял, что момент настал. Он дернул Вадима за штанину и отбежал подальше. Вадим коварного маневра не ожидал, потому его тонкие пальцы стакан не удержали, а чудесная жидкость орехового цвета залила темные брюки...
Никогда прежде словарный запас Гриши не обогащался с такой скоростью. Да и такой экспрессивности в сдержанном Вадиме никак не угадывалась. Будто маска упала с лица и проступило что-то глубинное, тщательно спрятанное от посторонних.
Лера поначалу остолбенела. То ли от пролитого кофе, то ли от обилия незнакомых слов. Но потом пришла в себя и кинулась на помощь пострадавшему с пачкой чистых салфеток.
К счастью, обошлось без ожогов. Лера повела Вадима в подсобку, ведь по улице гулять в мокрых брюках – то еще удовольствие. А Макс подошел к Грише:
— За что ты его так? — спросил он, но без особого осуждения в голосе.
Гриша в ответ только повел ухом, мол, все под контролем, не волнуйся…
Вадим сидел в подсобке хмурый. В семейных трусах и в свитере сложно выглядеть многозначительно.
— Проклятая псина, — цедил он сквозь зубы, пытаясь унять раздражение.
Но раздражение не унималось. Растерянная Лера бормотала:
— Гриша не со зла. Поверьте, ему очень стыдно. Сейчас все просушим и будет как новенькое. И любой кофе за счет заведения…
Она нервно водила феном по брюкам. Подсобка наполнилась концентрированным запахом моккачино.
— К черту кофе! Девочка, ты хоть представляешь, сколько эти брюки стоят? Ты столько за месяц не получаешь со всеми чаевыми!
На шум из кабинета выглянула Вероника Эдуардовна. Она стойко выслушала поток претензий Вадима, а потом пообещала оплатить химчистку и опять спряталась в кабинете.
После обещаний хозяйки Вадим заметно повеселел, будто опять натянул обаятельную маску:
— Что ж, не без приключений сегодня, — сказал он, подмигнув Лере.
Вот только ее лицо осталось бледным и неподвижным. От Вадима эта перемена не ускользнула:
— Я вижу, что напугал вас. Прошу прощения. Я бываю страшен в гневе.
Она лишь пробормотала:
— Все в порядке.
От этих слов повеяло таким холодом, что по холеному лицу Вадима будто пробежала судорога. Его глаза сразу стали колючими:
— Да, правду говорят, что не все готовы узреть нашу душу со всеми ее демонами, — трагичным голосом обронил Вадим.
Прямо так и сказал: «узреть». Последний раз Гриша видел человека, изъясняющегося так претенциозно, когда в кофейню зашел подвыпивший доктор философии. Но тот выглядел мило, а не как обиженный подросток в теле взрослого мужчины.
Поняв, что воскресить созданное ранее впечатление не получится, Вадим пробормотал что-то неразборчивое и черным вихрем унесся из кофейни, благо, успел натянуть подсохшие к тому времени брюки.
Лера проводила его задумчивым взглядом:
— Как это, наверно, тяжело – всегда и везде играть какую-то роль…
Весь оставшийся день Лера была немного грустной. Гриша не выдержал и подошел к ней поближе. Легонько ткнул носом в коленку, мол, не переживай, все, что ни делается – к лучшему.
Она рассеянно его погладила, но и только. Больше Гриша решил Лере не мешать. Нужно ей побыть наедине с мыслями, пусть побудет.
Меланхоличность Леры заметил и Макс. Вечером, после работы, он подошел к ней и сказал:
— Лер, тут такое дело, я теперь свободен, как птица. Мы ведь с Юлей расстались… Но так уж вышло, что у меня есть два билета на интересный фильм. На субботу. Пойдешь со мной?
Лера вдруг посмотрела на него, будто видела впервые в жизни, закусила губу и ответила:
— Почему бы и нет…
И совершенно по-детски шмыгнула носом. Макс просиял, а Лера смутилась.
— Я тогда за тобой заеду!
А Гриша только покачал головой. Вот кто бы знал, что затея с кофе так обернется? Иногда одной мелочи хватает, чтобы расставить все по местам.
Автор ВЛАДИМИР МАТВЕЕВСКИЙ
Красавец корги по имени Гриша работал талисманом в анимал-кофейне «У Гриши». Да-да, такое вот незатейливое название.
Дог-фрэндли заведений в последнее время становится все больше. Если раньше к четвероногим посетителям в отечественных кафе и ресторанах относились настороженно, то сейчас все изменилось.
Куда еще зайти после долгой и утомительной прогулки хозяевам и их питомцам?
Вообще-то, у Гриши тоже была хозяйка – Вероника Эдуардовна. Ей, собственно, и принадлежала кофейня. Днем она разбиралась с документами и отвечала на звонки, пока Гриша работал талисманом...
Он лежал в углу на мягкой подстилке и задумчиво наблюдал за входной дверью. Когда над входом весело звенел колокольчик, Гриша поднимался на четыре лапы, приветствуя посетителей вежливым «Вафф!». А потом ложился обратно.
Проделывал он это с редким достоинством, будто в его родословной нашлось место царственным особам.
Изначально кофейня работала по принципу «кофе с собой». Приходили люди, заказывали латте или американо, дожидались заказа и уходили.
Но потом Вероника Эдуардовна решила поставить в крохотном зале пару столиков. Бизнес расширялся.
Заказы обычно принимала Лера, а кофе по стаканчикам разливал Макс.
Грише всегда казалось, что они – отличная пара. Но бывает так, что люди работают рядом многие годы, а друг друга будто и не видят. Разговаривают, улыбаются, даже спорят, но не видят.
И была тому одна причина в шерстяном пальто с высокой стойкой, о которой поговорим чуть позже...
Утром Лера и Макс обменивались дружескими улыбками и расходились по местам.
По правде сказать, поток посетителей в кофейне всегда был неровный. Вечерами и в выходные не протолкнуться. Петербуржцы, словно повинуясь некоему инстинкту, тянулись на запах кофе после захода солнца. А днем заглядывали разве что в обед.
Однажды утром у Макса и Леры от скуки завязался спор о том, как быстро можно узнать человека.
— Чужая душа – потемки. Бывает, проживете вместе четыре года, но так и останетесь чужими, — заявил Макс и грустно вздохнул.
Это он про Юлю, догадался Гриша. Так звали девушку Макса. Она пару раз приходила в кофейню, и Грише очень не понравилась. Вздорная девица.
На замечание Макса Лера тряхнула кудрявой головой и ответила:
— Главное – сердце слушать. Оно подскажет. По взгляду, например, много чего можно сказать. Вот к нам Миша приходит. Помнишь его? Высокий такой. Со шпицем.
— Это который у окна с ноутбуком сидит? — уточнил Макс.
— Он самый.
— И что ты о нем думаешь?
— Думаю, что он поэт или писатель. Знаешь, как у него глаза блестят, когда ноутбук открывает? Потом посидит-посидит и в блокнот что-то записывает. И карандаш покусывает...
— Мало ли, кто карандаши грызет? Это, знаешь ли, не очень хорошая привычка, — проворчал Макс.
Но проворчал не всерьез, больше чтобы Леру раззадорить.
— Не-е-ет. Так грызут карандаши только писатели. Можешь мне поверить, — ответила Лера убежденно.
А Гриша подумал, что она права. Когда он косточку грызет, в голову такие сюжеты лезут…
Если бы можно было записывать, получился бы отличный роман. Философский или даже приключенческий. Ничем не хуже «Собачьего сердца» или «Собаки Баскервилей». Что-нибудь о верности и предательстве, и большой любви... К хрящикам.
— А этот твой… как его? Вадим? — спросил вдруг Макс.
Лера покраснела. Она вообще-то была девушкой бойкой, за словом в карман не лезла. Но Вадим – та самая причина в шерстяном пальто – действовал на нее гипнотически.
Есть такие мужчины, которые одним своим многозначительным видом умеют создать впечатление. И девушки сразу же попадают под их обаяние. Вот и Вадим к таким относился.
Он был актером, снимался в нескольких популярных сериалах. Играл роли роковых красавцев. В кофейню он иногда заглядывал вместе с флегматичной таксой по имени Чарли.
Всякий раз сердце Леры начинало бить с удвоенной скоростью. И не из-за Чарли...
Вадим был неизменно любезен, но отстранен. Но Лере он казался загадочным принцем. Он заказывал лавандовый раф и произносил что-нибудь отвлеченно-светское:
— Как хороша погода сегодня, не правда ли?
И в этих словах Лере чудился потаенный смысл…
На Гришу обаяние Вадима не распространялось. Не любил он напыщенных людей. Не любил до икоты. Но раз Лере он нравится, что тут поделать?
— Вадим… Он очень эээ… глубокий человек. У него в глазах настоящая бездна. Мне иногда даже страшно туда заглядывать, — пробормотала Лера и смутилась еще сильнее.
Макс только фыркнул.
— Не смейся! — обиделась Лера. — Сам же спросил!
— Ладно-ладно! Не обижайся. Просто я не понимаю, как ты такие вещи замечаешь?
— Просто я любопытная, — призналась Лера.
В обед в кофейню зашел Вадим. Пришел он без Чарли, зато улыбался больше обычного. Он прислонился к стойке и доверительно спросил у Леры томным голосом:
— Посоветуете что-нибудь новенькое?
Лера вспыхнула, но взяла себя в руки:
— Моккачино у нас просто потрясающий. Хотите попробовать?
— О, это что такое?
— Это как латте, но еще с шоколадом.
— Звучит волшебно…
Если бы в толковом словаре потребовалась иллюстрация для понятия «влюбиться по уши», то выражение лица Леры подошло бы как нельзя лучше.
Но сказать что-нибудь она не отважилась...
«Надо ей немножко помочь, — подумал Гриша. — Вадим, конечно, надутый павлин с рокочущим голосом, но Лере-то нравится».
Гриша вздохнул и подошел ближе.
— А вот и наша знаменитость, — сказал Вадим и потянулся к Гришиному уху. Почесать хотел.
Гриша нахмурился и даже деликатно рыкнул, мол, давайте без этих нежностей. Вадим на полпути руку отдернул, будто прочитал его мысли. Все-таки двуногие бывают догадливыми, если захотят.
Моккачино пришлось подождать пять минут. За это время лицо Леры успело из красного стать бледным, а потом опять зарумянилось. Вадим с видом римского патриция стоял рядом и смотрел куда-то вдаль. Не хватало только лаврового венка.
Когда бумажный стаканчик с моккачино, увенчанный молочной пенкой, оказался на стойке, Леру будто бы прорвало:
— Вы только не обожгитесь! Кофе ужасно вкусный, но горячий…
И тут Гриша понял, что момент настал. Он дернул Вадима за штанину и отбежал подальше. Вадим коварного маневра не ожидал, потому его тонкие пальцы стакан не удержали, а чудесная жидкость орехового цвета залила темные брюки...
Никогда прежде словарный запас Гриши не обогащался с такой скоростью. Да и такой экспрессивности в сдержанном Вадиме никак не угадывалась. Будто маска упала с лица и проступило что-то глубинное, тщательно спрятанное от посторонних.
Лера поначалу остолбенела. То ли от пролитого кофе, то ли от обилия незнакомых слов. Но потом пришла в себя и кинулась на помощь пострадавшему с пачкой чистых салфеток.
К счастью, обошлось без ожогов. Лера повела Вадима в подсобку, ведь по улице гулять в мокрых брюках – то еще удовольствие. А Макс подошел к Грише:
— За что ты его так? — спросил он, но без особого осуждения в голосе.
Гриша в ответ только повел ухом, мол, все под контролем, не волнуйся…
Вадим сидел в подсобке хмурый. В семейных трусах и в свитере сложно выглядеть многозначительно.
— Проклятая псина, — цедил он сквозь зубы, пытаясь унять раздражение.
Но раздражение не унималось. Растерянная Лера бормотала:
— Гриша не со зла. Поверьте, ему очень стыдно. Сейчас все просушим и будет как новенькое. И любой кофе за счет заведения…
Она нервно водила феном по брюкам. Подсобка наполнилась концентрированным запахом моккачино.
— К черту кофе! Девочка, ты хоть представляешь, сколько эти брюки стоят? Ты столько за месяц не получаешь со всеми чаевыми!
На шум из кабинета выглянула Вероника Эдуардовна. Она стойко выслушала поток претензий Вадима, а потом пообещала оплатить химчистку и опять спряталась в кабинете.
После обещаний хозяйки Вадим заметно повеселел, будто опять натянул обаятельную маску:
— Что ж, не без приключений сегодня, — сказал он, подмигнув Лере.
Вот только ее лицо осталось бледным и неподвижным. От Вадима эта перемена не ускользнула:
— Я вижу, что напугал вас. Прошу прощения. Я бываю страшен в гневе.
Она лишь пробормотала:
— Все в порядке.
От этих слов повеяло таким холодом, что по холеному лицу Вадима будто пробежала судорога. Его глаза сразу стали колючими:
— Да, правду говорят, что не все готовы узреть нашу душу со всеми ее демонами, — трагичным голосом обронил Вадим.
Прямо так и сказал: «узреть». Последний раз Гриша видел человека, изъясняющегося так претенциозно, когда в кофейню зашел подвыпивший доктор философии. Но тот выглядел мило, а не как обиженный подросток в теле взрослого мужчины.
Поняв, что воскресить созданное ранее впечатление не получится, Вадим пробормотал что-то неразборчивое и черным вихрем унесся из кофейни, благо, успел натянуть подсохшие к тому времени брюки.
Лера проводила его задумчивым взглядом:
— Как это, наверно, тяжело – всегда и везде играть какую-то роль…
Весь оставшийся день Лера была немного грустной. Гриша не выдержал и подошел к ней поближе. Легонько ткнул носом в коленку, мол, не переживай, все, что ни делается – к лучшему.
Она рассеянно его погладила, но и только. Больше Гриша решил Лере не мешать. Нужно ей побыть наедине с мыслями, пусть побудет.
Меланхоличность Леры заметил и Макс. Вечером, после работы, он подошел к ней и сказал:
— Лер, тут такое дело, я теперь свободен, как птица. Мы ведь с Юлей расстались… Но так уж вышло, что у меня есть два билета на интересный фильм. На субботу. Пойдешь со мной?
Лера вдруг посмотрела на него, будто видела впервые в жизни, закусила губу и ответила:
— Почему бы и нет…
И совершенно по-детски шмыгнула носом. Макс просиял, а Лера смутилась.
— Я тогда за тобой заеду!
А Гриша только покачал головой. Вот кто бы знал, что затея с кофе так обернется? Иногда одной мелочи хватает, чтобы расставить все по местам.
Автор ВЛАДИМИР МАТВЕЕВСКИЙ