Моя душа
Таня проснулась от настойчивого мяуканья. Открыла глаза и встретилась с янтарным взглядом кошки, сидевшей прямо у её подушки. Бусинка — так звали незваную квартирантку — требовательно мяукнула ещё раз.
— Что, опять есть хочешь? — Таня со вздохом потянулась к прикроватной тумбочке и взглянула на часы. Шесть утра, а эта пушистая нахалка уже начала свой ежедневный концерт.
читать дальше
На кухне Таня машинально достала кошачий корм, щедро насыпала его в миску и потянулась за телефоном. Двадцать восемь дней.
Именно столько прошло с того момента, как Дмитрий — старый знакомый, с которым Таня когда-то работала — оставил свою кошку «буквально на семь дней, ну максимум на десять». Обещал вернуться быстро — у него, мол, срочные дела в соседнем городе. И вот уже месяц от него ни слуху, ни духу, только редкие отговорки в сообщениях.
Бусинка аппетитно хрустела кормом, а Таня, глядя на неё, в который раз прокручивала в голове разговор с Димой.
— Танюш, выручай! Мне срочно нужно в Новгород, мама заболела.
Голос в телефонной трубке звучал так проникновенно, что Таня сразу растаяла. Они не общались несколько лет, но отказать бывшему коллеге, который всегда был к ней добр и внимателен, она не могла.
— Дима, но у меня никогда не было кошек, — неуверенно возразила она. — Я даже не знаю, как с ними обращаться.
— Да ничего сложного! — воскликнул Дмитрий. — Бусинка очень спокойная, не хулиганит. Корм я привезу, лоток тоже. Ты только еду насыпай и воду меняй. А я вернусь через неделю, ну максимум через дней десять. Честное слово!
Таня хотела рассказать, что у неё на эти дни были планы — посетить выставку в Эрмитаже, куда она собиралась вместе с подругой Верой, но не успела и рта раскрыть, как Дмитрий продолжил:
— Танюш, ты же знаешь, как ты мне в своё время помогла с тем отчётом. Я тебе по гроб жизни обязан! Последняя просьба, клянусь!
Таня вздохнула. Да, было дело — когда-то она помогла Дмитрию с большим отчётом, над которым он тогда работал. А ещё она просто не умела говорить «нет». Всей жизни не хватит, чтобы перечислить ситуации, в которых она соглашалась на что-то вопреки своим желаниям и планам.
Муж, с которым она развелась пять лет назад, частенько пользовался этой её особенностью, заваливая дополнительными обязанностями. Дети, которые давно выросли и разъехались, до сих пор звонили с просьбами присмотреть за внуками именно тогда, когда у неё были собственные дела.
— Ладно, привози свою кошку, — произнесла она. — Но ровно на семь дней, Дима! У меня тоже планы.
— Спасибо-спасибо-спасибо! — затараторил Дмитрий. — Я через час буду!
Через час Дмитрий действительно приехал — запыхавшийся, с кошачьей переноской, в которой недовольно ворочалась полосатая кошка, пакетом корма и лотком.
— Вот, это Бусинка, — представил он питомицу. — Ей четыре года, стерилизована, привита. Очень умная девочка!
Дмитрий быстро показал, куда насыпать корм, как менять наполнитель в лотке, и уже собирался убегать, когда Таня его остановила:
— Дим, а когда точно ты вернёшься? Мне нужно знать, чтобы планы не менять.
— В следующую пятницу буду, максимум в субботу утром, — заверил её Дмитрий, уже натягивая куртку. — Я позвоню!
И был таков. А Таня осталась наедине с кошкой, которая настороженно озиралась вокруг, принюхиваясь к новой обстановке.
Первые дни Бусинка вела себя очень тихо — сидела под кроватью, выходя только поесть и в лоток. Таня пыталась с ней подружиться, но кошка явно тосковала по хозяину и дому.
В пятницу, когда должен был вернуться Дмитрий, Таня с утра прибралась в квартире и села ждать звонка. К вечеру, так и не дождавшись, она набрала его сама.
— Дима, привет! Ты обещал сегодня забрать Бусинку, — начала она без предисловий.
— Ой, Танюш, — голос Дмитрия звучал виновато, — тут такие дела закрутились... Мама сильнее заболела, я никак не могу уехать. Можешь подержать кошку ещё немного?
— Но мы договаривались на семь дней, — растерянно произнесла Таня. — У меня завтра выставка в Эрмитаже, я весь день буду отсутствовать.
— Да ей достаточно просто еды насыпать с утра! — успокоил её Дмитрий. — Кошки отлично могут сами по себе целый день. Не переживай!
Таня хотела возразить, но в трубке раздались короткие гудки. Дмитрий сбросил звонок.
Таня всё-таки выбралась на выставку в Эрмитаж на следующий день. Вера, конечно, обрадовалась, но заметила её нервозность.
— Что с тобой? Ты как на иголках, — спросила подруга, когда Таня в третий раз за полчаса взглянула на часы.
— Да кошка эта. Димкина. Одна дома осталась.
— И что? Целый день может спокойно подождать.
Но Таня не могла сосредоточиться на картинах. Мысленно она была дома, представляя, что там творится с непривычной к квартире Бусинкой. Промучившись два часа вместо запланированных четырёх, она сослалась на головную боль и поспешила домой.
И не зря! В коридоре её встретила опрокинутая ваза, вода растеклась по всему полу, а любимые хризантемы валялись, словно их ураганом разметало. А из гостиной доносилось жалобное мяуканье. Сердце у Тани ёкнуло — неужели кошка поранилась?
Забежав в комнату, она задрала голову и ахнула. Бусинка сидела на самой верхушке книжного шкафа, вцепившись когтями в деревянную кромку. Глаза у кошки были круглые от страха, а тоненький голосок надрывался в отчаянной мольбе о помощи.
— Ну вот, — вздохнула Таня, уже доставая стремянку, — и где твоё хвалёное кошачье умение "отлично быть самой по себе"? Давай-ка, слезай, горе-альпинистка.
— Вот тебе и «отлично могут сами по себе», — проворчала Таня, приставляя стремянку к шкафу.
Прошла неделя, затем вторая. Бусинка освоилась в новом доме, стала более дружелюбной и даже начала спать в ногах у Тани. А вот от Дмитрия приходили только отговорки.
«Ещё немного, очень много дел».
«На следующей неделе точно заберу».
«Мама всё ещё болеет, не могу уехать».
После третьей недели сообщения стали совсем редкими, а потом и вовсе прекратились. Таня звонила, но Дмитрий не брал трубку.
— Представляешь, Вера, он просто использовал меня как бесплатную передержку, — жаловалась Таня подруге, когда они встретились в кафе. — Уже почти месяц прошёл!
Вера, энергичная женщина в ярком шарфе, решительно постучала ложечкой по блюдцу:
— Танька, вот только не надо снова включать режим «всем помощница»! Сколько можно? Тебе всю жизнь садятся на шею, а ты только причитаешь. Пора бы уже научиться говорить твёрдое «нет»!
— Легко сказать, — вздохнула Таня. — А что делать с кошкой? Её же не выкинешь.
— А ты привязалась к ней? — прищурилась Вера.
Таня задумалась. Действительно, за этот месяц она привыкла к тёплому пушистому комочку, который встречал её по вечерам и грел ноги по ночам. Бусинка оказалась удивительно ласковой и умной кошкой — совсем не похожей на своего хозяина.
— Знаешь, — медленно произнесла Таня, — кажется, да. Привязалась.
— Ну так и оставь её себе! — махнула рукой Вера. — Раз уж этот Дима так легко от неё отказался. А ему устрой хорошую встряску, когда объявится. Пусть знает, что не все готовы терпеть такое наплевательское отношение!
В глазах Тани что-то изменилось. Впервые за долгое время она почувствовала гнев — не ту привычную досаду, которую испытывала, когда в очередной раз соглашалась на неудобную для себя просьбу, а настоящую злость. Ведь Дмитрий не просто воспользовался её добротой — он бросил живое существо!
— Знаешь, Вера, ты права. Хватит быть удобной для всех. Пора научиться ставить границы.
Таня улыбнулась и с наслаждением отпила чай. «Да, пожалуй, пора что-то менять в своей жизни», — подумала она.
Прошёл ровно месяц с того дня, как Бусинка поселилась у Тани. За это время она полностью освоилась, обзавелась собственным лежаком (который Таня купила в зоомагазине), новыми игрушками и даже когтеточкой.
А вечером раздался звонок. Таня увидела на экране имя Дмитрия и не сразу решилась ответить. Однако любопытство взяло верх.
— Алло, — сухо произнесла она.
— Танюш, привет! — голос Дмитрия звучал неестественно бодро. — Как там моя Бусинка?
— Нормально, — ответила Таня, стараясь сдержать раздражение. — Месяц прошёл, Дима. Месяц. Ты обещал семь дней.
— Да, извини, пожалуйста, — затараторил Дмитрий. — Тут такие дела были, просто кошмар! Но сейчас всё уладилось, я завтра заеду за Бусинкой, хорошо?
Таня молчала. В её голове вдруг всплыл недавний разговор в ветеринарной клинике, куда она возила Бусинку на осмотр. Врач тогда спросил, почему кошка не стерилизована, хотя Дмитрий утверждал обратное. А ещё она вспомнила многочисленные звонки и сообщения, которые оставались без ответа.
— Тань, ты там? — раздался голос Дмитрия. — Я завтра в шесть заеду, нормально?
— Приезжай, — коротко ответила Таня и положила трубку.
Ровно в шесть раздался звонок в дверь. Таня, которая весь день была как на иголках, открыла почти сразу.
— Привет! — Дмитрий улыбался, как ни в чём не бывало. — Ну, где моя красавица?
— Проходи, — Таня посторонилась, пропуская его в квартиру.
Бусинка, услышав знакомый голос, выбежала в коридор и остановилась, с интересом глядя на бывшего хозяина. Но не бросилась к нему, как можно было ожидать, а просто села и начала умываться.
— Бусенька, ты что, не узнала меня? — наигранно возмутился Дмитрий и наклонился, чтобы погладить кошку.
Та отстранилась и посмотрела на Таню.
— Дим, нам надо поговорить, — произнесла Таня, проходя на кухню. — Чай будешь?
— Не откажусь, — Дмитрий плюхнулся на стул и огляделся. — О, ты ей даже лежанку купила? Спасибо! Сколько я тебе должен?
Таня не ответила, сосредоточенно заваривая чай. Внутри у неё всё кипело, но она решила не торопиться.
— Дим, ты сказал, что Бусинка стерилизована, — начала она, поставив перед ним чашку. — Но когда я возила её к ветеринару, он сказал, что это не так.
Дмитрий замялся:
— Э-э-э... Правда? Странно, мне казалось, что делали операцию.
— Не делали, — отрезала Таня. — И ещё. Ты сказал, что на семь дней уезжаешь, а прошёл месяц. Месяц, Дима! Ты хоть представляешь, как это безответственно?
— Ну извини, — развёл руками Дмитрий. — Я же объяснял: мама болела, дела были.
— А телефон у тебя не работал, да? — голос Тани стал жёстче. — Я звонила, писала — ты просто игнорировал!
— Тань, ну что ты завелась? — Дмитрий начал раздражаться. — Подумаешь, немного задержался. Зато кошка в хороших руках была, а не в приюте каком-нибудь!
Таня глубоко вздохнула. Вот он, момент истины. Тот самый, о котором говорила Вера.
— Знаешь, Дим, — начала она спокойно, — за этот месяц я многое поняла. Во-первых, то, что ты безответственный человек. А во-вторых, — она посмотрела на Бусинку, которая запрыгнула к ней на колени, — я поняла, что больше не буду позволять использовать себя.
Дмитрий нахмурился:
— Это ты к чему?
— К тому, что Бусинка остаётся у меня.
Повисла пауза. Дмитрий смотрел на Таню, словно не до конца понимая, что она имеет в виду.
— Ты что, шутишь? — наконец выдавил он. — Это моя кошка!
— Была твоей, — твёрдо ответила Таня. — А теперь моя. Я на неё ветпаспорт оформила, договор на стерилизацию подписала на следующую неделю. И у меня есть все чеки на корм, лекарства, игрушки, которые я ей покупала весь этот месяц. А ещё — переписка с тобой и свидетельства моих соседей, что ты бросил животное.
— Да ты что, с ума сошла?! — Дмитрий вскочил со стула. — Это же кража!
— Нет, Дима, это ответственность, — Таня тоже поднялась, продолжая держать Бусинку на руках. — Ты её бросил. А я подобрала и вылечила — у неё, между прочим, блохи были и отит начинался. За что ты ветеринару платил все эти годы, интересно?
— Я заявление в полицию напишу! — пригрозил Дмитрий.
— Пиши, — спокойно кивнула Таня. — Только объясни им заодно, почему месяц не забирал своё животное, не отвечал на звонки и сообщения. И ещё расскажи, почему врал про стерилизацию и прививки.
Дмитрий раскрыл рот, потом закрыл. Он явно не ожидал такого отпора от тихой и безотказной Тани.
— Вот, можешь взять её вещи, которые ты принес,— Таня кивнула на пакет в углу. — Только саму Бусинку я не отдам. Теперь это моя кошка, и я её не брошу.
Дмитрий ещё несколько секунд стоял, не зная, что сказать, а потом схватил свою куртку и направился к выходу.
— Мы ещё поговорим об этом, — бросил он, перешагивая через порог.
— Нет, не поговорим, — твёрдо сказала Таня. — Прощай, Дима.
Дверь закрылась, и Таня осталась одна с кошкой на руках. Бусинка тихонько мурлыкала, будто одобряя её поступок.
— Ну вот, девочка, — улыбнулась Таня, почёсывая кошку за ухом. —
Теперь мы с тобой официально вместе. И знаешь что? Мне кажется, я только что начала новую главу своей жизни.
Таня стояла у окна, всё ещё не веря в то, что только что произошло. Внутри что-то переворачивалось, словно птица расправляла давно сложенные крылья.
За стеклом Дмитрий почти бежал по дорожке, размахивая одной рукой, как мельница, прижав к уху телефон. Даже со спины было видно, как он взбешён — то и дело останавливался, жестикулировал, потом снова срывался с места. Кому-то сейчас явно перепадало порция его возмущения.
А Таня вдруг поймала себя на странном чувстве. Обычно в таких ситуациях её грызло чувство вины: "Ой, а не обидела ли я? Не была ли слишком резкой? Может, стоило уступить?"
Но сейчас... Сейчас в груди разливалось тепло, а губы сами собой растягивались в улыбке. Это была гордость — чистая, звенящая, как хрустальный бокал. Гордость за себя, за то, что смогла. За то, что впервые за свою жизнь поступила так, как считала правильным, а не так, как от неё ожидали другие.
Бусинка потёрлась о ноги, и Таня рассмеялась, подхватив кошку на руки:
— Ну что, напарница, кажется, мы обе начинаем новую жизнь!
На следующее утро Таня проснулась от знакомого мяуканья. Бусинка сидела у подушки и требовательно смотрела янтарными глазами.
— Да-да, уже встаю, — улыбнулась Таня и потянулась.
Сегодня она впервые за долгое время чувствовала себя совершенно счастливой. У неё появился не только пушистый друг, но и что-то гораздо более важное — уверенность в себе.
На кухне, насыпая корм в миску, Таня вдруг вспомнила слова, которые когда-то сказала ей мама: «Доброта — это прекрасно, доченька. Но не позволяй другим принимать твою доброту за слабость».
Только сейчас, в 58 лет, она поняла, что мама имела в виду. И пусть поздно, но лучше поздно, чем никогда.
Телефон звякнул сообщением. Таня взяла его в руки, ожидая увидеть гневную тираду от Дмитрия, но это была Вера:
«Ну, как прошло?»
Таня улыбнулась и быстро набрала ответ:
«Отлично! Бусинка теперь официально моя. Заходи на чай с плюшками — расскажу всё в подробностях!»
Бусинка запрыгнула на стол и ткнулась влажным носом Тане в руку.
— Вот так, малышка, — ласково произнесла женщина. — Иногда нужно просто перестать бояться и стать хозяйкой собственной жизни.
И будто в знак согласия, Бусинка громко и довольно мурлыкнула.
dzen.ru/a/Z81ozw-X7nfyw789
— Что, опять есть хочешь? — Таня со вздохом потянулась к прикроватной тумбочке и взглянула на часы. Шесть утра, а эта пушистая нахалка уже начала свой ежедневный концерт.
На кухне Таня машинально достала кошачий корм, щедро насыпала его в миску и потянулась за телефоном. Двадцать восемь дней.
Именно столько прошло с того момента, как Дмитрий — старый знакомый, с которым Таня когда-то работала — оставил свою кошку «буквально на семь дней, ну максимум на десять». Обещал вернуться быстро — у него, мол, срочные дела в соседнем городе. И вот уже месяц от него ни слуху, ни духу, только редкие отговорки в сообщениях.
Бусинка аппетитно хрустела кормом, а Таня, глядя на неё, в который раз прокручивала в голове разговор с Димой.
— Танюш, выручай! Мне срочно нужно в Новгород, мама заболела.
Голос в телефонной трубке звучал так проникновенно, что Таня сразу растаяла. Они не общались несколько лет, но отказать бывшему коллеге, который всегда был к ней добр и внимателен, она не могла.
— Дима, но у меня никогда не было кошек, — неуверенно возразила она. — Я даже не знаю, как с ними обращаться.
— Да ничего сложного! — воскликнул Дмитрий. — Бусинка очень спокойная, не хулиганит. Корм я привезу, лоток тоже. Ты только еду насыпай и воду меняй. А я вернусь через неделю, ну максимум через дней десять. Честное слово!
Таня хотела рассказать, что у неё на эти дни были планы — посетить выставку в Эрмитаже, куда она собиралась вместе с подругой Верой, но не успела и рта раскрыть, как Дмитрий продолжил:
— Танюш, ты же знаешь, как ты мне в своё время помогла с тем отчётом. Я тебе по гроб жизни обязан! Последняя просьба, клянусь!
Таня вздохнула. Да, было дело — когда-то она помогла Дмитрию с большим отчётом, над которым он тогда работал. А ещё она просто не умела говорить «нет». Всей жизни не хватит, чтобы перечислить ситуации, в которых она соглашалась на что-то вопреки своим желаниям и планам.
Муж, с которым она развелась пять лет назад, частенько пользовался этой её особенностью, заваливая дополнительными обязанностями. Дети, которые давно выросли и разъехались, до сих пор звонили с просьбами присмотреть за внуками именно тогда, когда у неё были собственные дела.
— Ладно, привози свою кошку, — произнесла она. — Но ровно на семь дней, Дима! У меня тоже планы.
— Спасибо-спасибо-спасибо! — затараторил Дмитрий. — Я через час буду!
Через час Дмитрий действительно приехал — запыхавшийся, с кошачьей переноской, в которой недовольно ворочалась полосатая кошка, пакетом корма и лотком.
— Вот, это Бусинка, — представил он питомицу. — Ей четыре года, стерилизована, привита. Очень умная девочка!
Дмитрий быстро показал, куда насыпать корм, как менять наполнитель в лотке, и уже собирался убегать, когда Таня его остановила:
— Дим, а когда точно ты вернёшься? Мне нужно знать, чтобы планы не менять.
— В следующую пятницу буду, максимум в субботу утром, — заверил её Дмитрий, уже натягивая куртку. — Я позвоню!
И был таков. А Таня осталась наедине с кошкой, которая настороженно озиралась вокруг, принюхиваясь к новой обстановке.
Первые дни Бусинка вела себя очень тихо — сидела под кроватью, выходя только поесть и в лоток. Таня пыталась с ней подружиться, но кошка явно тосковала по хозяину и дому.
В пятницу, когда должен был вернуться Дмитрий, Таня с утра прибралась в квартире и села ждать звонка. К вечеру, так и не дождавшись, она набрала его сама.
— Дима, привет! Ты обещал сегодня забрать Бусинку, — начала она без предисловий.
— Ой, Танюш, — голос Дмитрия звучал виновато, — тут такие дела закрутились... Мама сильнее заболела, я никак не могу уехать. Можешь подержать кошку ещё немного?
— Но мы договаривались на семь дней, — растерянно произнесла Таня. — У меня завтра выставка в Эрмитаже, я весь день буду отсутствовать.
— Да ей достаточно просто еды насыпать с утра! — успокоил её Дмитрий. — Кошки отлично могут сами по себе целый день. Не переживай!
Таня хотела возразить, но в трубке раздались короткие гудки. Дмитрий сбросил звонок.
Таня всё-таки выбралась на выставку в Эрмитаж на следующий день. Вера, конечно, обрадовалась, но заметила её нервозность.
— Что с тобой? Ты как на иголках, — спросила подруга, когда Таня в третий раз за полчаса взглянула на часы.
— Да кошка эта. Димкина. Одна дома осталась.
— И что? Целый день может спокойно подождать.
Но Таня не могла сосредоточиться на картинах. Мысленно она была дома, представляя, что там творится с непривычной к квартире Бусинкой. Промучившись два часа вместо запланированных четырёх, она сослалась на головную боль и поспешила домой.
И не зря! В коридоре её встретила опрокинутая ваза, вода растеклась по всему полу, а любимые хризантемы валялись, словно их ураганом разметало. А из гостиной доносилось жалобное мяуканье. Сердце у Тани ёкнуло — неужели кошка поранилась?
Забежав в комнату, она задрала голову и ахнула. Бусинка сидела на самой верхушке книжного шкафа, вцепившись когтями в деревянную кромку. Глаза у кошки были круглые от страха, а тоненький голосок надрывался в отчаянной мольбе о помощи.
— Ну вот, — вздохнула Таня, уже доставая стремянку, — и где твоё хвалёное кошачье умение "отлично быть самой по себе"? Давай-ка, слезай, горе-альпинистка.
— Вот тебе и «отлично могут сами по себе», — проворчала Таня, приставляя стремянку к шкафу.
Прошла неделя, затем вторая. Бусинка освоилась в новом доме, стала более дружелюбной и даже начала спать в ногах у Тани. А вот от Дмитрия приходили только отговорки.
«Ещё немного, очень много дел».
«На следующей неделе точно заберу».
«Мама всё ещё болеет, не могу уехать».
После третьей недели сообщения стали совсем редкими, а потом и вовсе прекратились. Таня звонила, но Дмитрий не брал трубку.
— Представляешь, Вера, он просто использовал меня как бесплатную передержку, — жаловалась Таня подруге, когда они встретились в кафе. — Уже почти месяц прошёл!
Вера, энергичная женщина в ярком шарфе, решительно постучала ложечкой по блюдцу:
— Танька, вот только не надо снова включать режим «всем помощница»! Сколько можно? Тебе всю жизнь садятся на шею, а ты только причитаешь. Пора бы уже научиться говорить твёрдое «нет»!
— Легко сказать, — вздохнула Таня. — А что делать с кошкой? Её же не выкинешь.
— А ты привязалась к ней? — прищурилась Вера.
Таня задумалась. Действительно, за этот месяц она привыкла к тёплому пушистому комочку, который встречал её по вечерам и грел ноги по ночам. Бусинка оказалась удивительно ласковой и умной кошкой — совсем не похожей на своего хозяина.
— Знаешь, — медленно произнесла Таня, — кажется, да. Привязалась.
— Ну так и оставь её себе! — махнула рукой Вера. — Раз уж этот Дима так легко от неё отказался. А ему устрой хорошую встряску, когда объявится. Пусть знает, что не все готовы терпеть такое наплевательское отношение!
В глазах Тани что-то изменилось. Впервые за долгое время она почувствовала гнев — не ту привычную досаду, которую испытывала, когда в очередной раз соглашалась на неудобную для себя просьбу, а настоящую злость. Ведь Дмитрий не просто воспользовался её добротой — он бросил живое существо!
— Знаешь, Вера, ты права. Хватит быть удобной для всех. Пора научиться ставить границы.
Таня улыбнулась и с наслаждением отпила чай. «Да, пожалуй, пора что-то менять в своей жизни», — подумала она.
Прошёл ровно месяц с того дня, как Бусинка поселилась у Тани. За это время она полностью освоилась, обзавелась собственным лежаком (который Таня купила в зоомагазине), новыми игрушками и даже когтеточкой.
А вечером раздался звонок. Таня увидела на экране имя Дмитрия и не сразу решилась ответить. Однако любопытство взяло верх.
— Алло, — сухо произнесла она.
— Танюш, привет! — голос Дмитрия звучал неестественно бодро. — Как там моя Бусинка?
— Нормально, — ответила Таня, стараясь сдержать раздражение. — Месяц прошёл, Дима. Месяц. Ты обещал семь дней.
— Да, извини, пожалуйста, — затараторил Дмитрий. — Тут такие дела были, просто кошмар! Но сейчас всё уладилось, я завтра заеду за Бусинкой, хорошо?
Таня молчала. В её голове вдруг всплыл недавний разговор в ветеринарной клинике, куда она возила Бусинку на осмотр. Врач тогда спросил, почему кошка не стерилизована, хотя Дмитрий утверждал обратное. А ещё она вспомнила многочисленные звонки и сообщения, которые оставались без ответа.
— Тань, ты там? — раздался голос Дмитрия. — Я завтра в шесть заеду, нормально?
— Приезжай, — коротко ответила Таня и положила трубку.
Ровно в шесть раздался звонок в дверь. Таня, которая весь день была как на иголках, открыла почти сразу.
— Привет! — Дмитрий улыбался, как ни в чём не бывало. — Ну, где моя красавица?
— Проходи, — Таня посторонилась, пропуская его в квартиру.
Бусинка, услышав знакомый голос, выбежала в коридор и остановилась, с интересом глядя на бывшего хозяина. Но не бросилась к нему, как можно было ожидать, а просто села и начала умываться.
— Бусенька, ты что, не узнала меня? — наигранно возмутился Дмитрий и наклонился, чтобы погладить кошку.
Та отстранилась и посмотрела на Таню.
— Дим, нам надо поговорить, — произнесла Таня, проходя на кухню. — Чай будешь?
— Не откажусь, — Дмитрий плюхнулся на стул и огляделся. — О, ты ей даже лежанку купила? Спасибо! Сколько я тебе должен?
Таня не ответила, сосредоточенно заваривая чай. Внутри у неё всё кипело, но она решила не торопиться.
— Дим, ты сказал, что Бусинка стерилизована, — начала она, поставив перед ним чашку. — Но когда я возила её к ветеринару, он сказал, что это не так.
Дмитрий замялся:
— Э-э-э... Правда? Странно, мне казалось, что делали операцию.
— Не делали, — отрезала Таня. — И ещё. Ты сказал, что на семь дней уезжаешь, а прошёл месяц. Месяц, Дима! Ты хоть представляешь, как это безответственно?
— Ну извини, — развёл руками Дмитрий. — Я же объяснял: мама болела, дела были.
— А телефон у тебя не работал, да? — голос Тани стал жёстче. — Я звонила, писала — ты просто игнорировал!
— Тань, ну что ты завелась? — Дмитрий начал раздражаться. — Подумаешь, немного задержался. Зато кошка в хороших руках была, а не в приюте каком-нибудь!
Таня глубоко вздохнула. Вот он, момент истины. Тот самый, о котором говорила Вера.
— Знаешь, Дим, — начала она спокойно, — за этот месяц я многое поняла. Во-первых, то, что ты безответственный человек. А во-вторых, — она посмотрела на Бусинку, которая запрыгнула к ней на колени, — я поняла, что больше не буду позволять использовать себя.
Дмитрий нахмурился:
— Это ты к чему?
— К тому, что Бусинка остаётся у меня.
Повисла пауза. Дмитрий смотрел на Таню, словно не до конца понимая, что она имеет в виду.
— Ты что, шутишь? — наконец выдавил он. — Это моя кошка!
— Была твоей, — твёрдо ответила Таня. — А теперь моя. Я на неё ветпаспорт оформила, договор на стерилизацию подписала на следующую неделю. И у меня есть все чеки на корм, лекарства, игрушки, которые я ей покупала весь этот месяц. А ещё — переписка с тобой и свидетельства моих соседей, что ты бросил животное.
— Да ты что, с ума сошла?! — Дмитрий вскочил со стула. — Это же кража!
— Нет, Дима, это ответственность, — Таня тоже поднялась, продолжая держать Бусинку на руках. — Ты её бросил. А я подобрала и вылечила — у неё, между прочим, блохи были и отит начинался. За что ты ветеринару платил все эти годы, интересно?
— Я заявление в полицию напишу! — пригрозил Дмитрий.
— Пиши, — спокойно кивнула Таня. — Только объясни им заодно, почему месяц не забирал своё животное, не отвечал на звонки и сообщения. И ещё расскажи, почему врал про стерилизацию и прививки.
Дмитрий раскрыл рот, потом закрыл. Он явно не ожидал такого отпора от тихой и безотказной Тани.
— Вот, можешь взять её вещи, которые ты принес,— Таня кивнула на пакет в углу. — Только саму Бусинку я не отдам. Теперь это моя кошка, и я её не брошу.
Дмитрий ещё несколько секунд стоял, не зная, что сказать, а потом схватил свою куртку и направился к выходу.
— Мы ещё поговорим об этом, — бросил он, перешагивая через порог.
— Нет, не поговорим, — твёрдо сказала Таня. — Прощай, Дима.
Дверь закрылась, и Таня осталась одна с кошкой на руках. Бусинка тихонько мурлыкала, будто одобряя её поступок.
— Ну вот, девочка, — улыбнулась Таня, почёсывая кошку за ухом. —
Теперь мы с тобой официально вместе. И знаешь что? Мне кажется, я только что начала новую главу своей жизни.
Таня стояла у окна, всё ещё не веря в то, что только что произошло. Внутри что-то переворачивалось, словно птица расправляла давно сложенные крылья.
За стеклом Дмитрий почти бежал по дорожке, размахивая одной рукой, как мельница, прижав к уху телефон. Даже со спины было видно, как он взбешён — то и дело останавливался, жестикулировал, потом снова срывался с места. Кому-то сейчас явно перепадало порция его возмущения.
А Таня вдруг поймала себя на странном чувстве. Обычно в таких ситуациях её грызло чувство вины: "Ой, а не обидела ли я? Не была ли слишком резкой? Может, стоило уступить?"
Но сейчас... Сейчас в груди разливалось тепло, а губы сами собой растягивались в улыбке. Это была гордость — чистая, звенящая, как хрустальный бокал. Гордость за себя, за то, что смогла. За то, что впервые за свою жизнь поступила так, как считала правильным, а не так, как от неё ожидали другие.
Бусинка потёрлась о ноги, и Таня рассмеялась, подхватив кошку на руки:
— Ну что, напарница, кажется, мы обе начинаем новую жизнь!
На следующее утро Таня проснулась от знакомого мяуканья. Бусинка сидела у подушки и требовательно смотрела янтарными глазами.
— Да-да, уже встаю, — улыбнулась Таня и потянулась.
Сегодня она впервые за долгое время чувствовала себя совершенно счастливой. У неё появился не только пушистый друг, но и что-то гораздо более важное — уверенность в себе.
На кухне, насыпая корм в миску, Таня вдруг вспомнила слова, которые когда-то сказала ей мама: «Доброта — это прекрасно, доченька. Но не позволяй другим принимать твою доброту за слабость».
Только сейчас, в 58 лет, она поняла, что мама имела в виду. И пусть поздно, но лучше поздно, чем никогда.
Телефон звякнул сообщением. Таня взяла его в руки, ожидая увидеть гневную тираду от Дмитрия, но это была Вера:
«Ну, как прошло?»
Таня улыбнулась и быстро набрала ответ:
«Отлично! Бусинка теперь официально моя. Заходи на чай с плюшками — расскажу всё в подробностях!»
Бусинка запрыгнула на стол и ткнулась влажным носом Тане в руку.
— Вот так, малышка, — ласково произнесла женщина. — Иногда нужно просто перестать бояться и стать хозяйкой собственной жизни.
И будто в знак согласия, Бусинка громко и довольно мурлыкнула.
dzen.ru/a/Z81ozw-X7nfyw789