Моя душа
Внимание к войне, её причинам и закономерностям не ослабевает как со стороны политиков, так и со стороны философов, политологов, социологов и прочих мыслителей. Древнегреческий философ Гераклит утверждал, что война есть отец всех вещей. В международных отношениях фактор войны рассматривается как базовый, а мир определяется по отрицательному критерию (отсутствие войны). Одно из самых известных определений войны дал немецкий стратег, основатель теории войны Карл фон Клаузевиц. В своем трактате о военном искусстве война определена как «продолжение политики другими средствами» [2].
Мысль о том, что борьба (а следовательно, и война как форма борьбы) – отец всего существующего, развивалась еще Гераклитом, а затем отчасти была поддержана Томасом Гоббсом, утверждавшим, что война естественна и изначальна. Для Гегеля борьба противоположностей являлась источником развития, Р. Штейнметц демонстрировал важнейшую роль войны в становлении человеческой культуры, а Ф. Ницше видел в борьбе волю к власти.
В исторической социологии немецкого социолога, философа и историка Макса Вебера война и насилие присутствуют повсеместно. Война – это своего рода естественное явление в истории государств, форма неизбежной «вечной борьбы национальных государств»; она проистекает из самой структуры общества. Вебер, несомненно, рассматривал конфликт как постоянный и многосторонний аспект социальной реальности.
Взгляды Вебера на конфликт, борьбу и войну и рассмотрим в данном материале.
О социально-политической методологии Вебера
Макс Вебер, пожалуй, наиболее выдающийся социальный теоретик XX века и известен как один из основоположников современной социальной науки наряду с Карлом Марксом и Эмилем Дюркгеймом. Его взгляды складывались в последние годы эпохи Бисмарка.
Следует отметить два ключевых аспекта социально-политической методологии Вебера:
Во-первых, он не признавал предопределенности, неизбежности в историческом развитии и критиковал идею объективных закономерностей, лежащую в основе концепции Карла Маркса.
Концепция Маркса была основана на идее объективности предмета социального познания: общество и его развитие рассматривались как естественно-исторический процесс, который подчиняется своим внутренним объективным закономерностям. Вебер, в свою очередь, считал, что социальные явления могут иметь несколько различных причин, и полагал, что невозможно даже гипотетически допустить существование в истории каких-либо «объективных» закономерностей, определяющих её ход и направленность.
М. Вебер, в отличие от К. Маркса, считал противопоставление капитализма и социализма бессмысленным, т. к. бюрократическая рационализация как основа современного общества выживет при любом режиме собственности [3]. Версия, согласно которой экономический фактор является определяющим, представлялась Веберу совершенно дискредитировавшей себя с научной точки зрения.
Во-вторых, Вебер признавал борьбу, господство и насилие основой общественной жизни. В его представлении определяющие черты общества – не узы и ценности, связывающие людей, а конфликты, противоречия, конкуренция. Мир – это арена борьбы между индивидами и нациями. До Первой мировой войны Вебер пользовался дарвинистскими понятиями борьбы за существование и естественного отбора. Конфликт являлся, по его мнению, основой социальных отношений [4].
Понятие конфликта у Вебера
Конфликт, утверждал Вебер, «является неотъемлемым элементом всей культурной жизни». Мир — это не противоположность конфликту, а скорее «изменение форм конфликта, или сторон конфликта, или объектов конфликта — и ничего больше». По Веберу, конфликт может проявляться во многих ипостасях, начиная от «борьбы, направленной на... разрушение», и заканчивая «традиционно регулируемыми столкновениями», «ориентированными на порядок» [1].
Однако именно потому, что Вебер считал конфликты повсеместными, он считал важным для понимания значительных социальных изменений не конфликт как таковой, а скорее отношение конфликта к «порядку». Вебер считал, что конфликт и формы порядка были взаимосвязаны.
Это не означает, что конфликт устраняется ориентацией на порядок, а скорее, что борьба направляется и регулируется с помощью принципов, мировоззрений, институциональных обязательств, общепринятых процедур, общих ожиданий или даже «унижений и оскорблений» со стороны негативного общественного мнения. Вебер также не утверждал, что любой конфликт неизбежно приводит к порядку, и не считал, что определенная форма порядка является неотъемлемой или неизбежным следствием какой-либо конкретной формы конфликта [1].
Особенно важное значение для Вебера имели те общественные институты, идеальные типы «конфигураций» которых он стремился прояснить в «Экономике и обществе»: включая экономические, правовые, политические, социальные и религиозные порядки. В случае экономического порядка то, что является «бездушной и безжалостной экономической борьбой за существование», регулируется и исключает насилие посредством процессов обмена и «отбора», которые предоставляют определённым социальным слоям «больше возможностей выжить в борьбе за существование» [1].
Точно так же борьба — и различные формы порядка — присущи государству, чьё законное право на применение силы, на котором «основано» каждое государство, является основополагающим для его административной деятельности.
Таким образом, конфликт присущ любой форме порядка, он порождает новые обстоятельства и требует постоянного регулирования, а зачастую и пересмотра самих принципов, на которые ориентирован этот порядок. С этой точки зрения, взаимосвязь между конфликтом и порядком носит диалектический характер, обеспечивая непрерывность изменений, хотя и не обязательно задает четкое направление этим изменениям [1].
О понятии «борьбы»
Понятию «борьба» Вебер посвятил параграф в главе «Основные социологические понятия» (Soziologische Grundbegriffe) своей работы «Хозяйство и общество». Он писал:
«Борьба должна называться в том случае социальным отношением, когда действие ориентировано на намерение осуществления своей собственной воли через сопротивление партнера. «Мирным» способом борьбы должны называться такие способы, которые не заключаются в актуальном физическом насилии» [5].
Далее Вебер причисляет конкуренцию к борьбе и, что важно, отмечает борьбу за существование («Existenzkampf»), которая представляет собой борьбу друг против друга «человеческих индивидуумов или типов за жизнь или выживание» [6].
Таким образом, человеческий мир следует считать миром борьбы, где человек, в целях выживания, ведет перманентную борьбу.
Французский философ Бертран де Жувенель, независимо от Вебера, как будто развивает идеи последнего, отмечая, что:
«История — это борьба властей. Всегда и всюду человек завладевает человеком, чтобы покорить его своей воле, заставить служить осуществлению своих планов; и потому общество — это система властей, которые беспрестанно возвышаются, возрастают и ведут друг с другом борьбу»[6].
Вебер считал, что факт «борьбы» вечен для взгляда человека, который сделал свой выбор и решил смотреть на мир через конфликтное начало. Сквозь призму политики получается, что мир сотрудничества подчинен миру борьбы [6]. Движение к миру и ненасилию немецкий мыслитель видел лишь в религиозной сфере, которой он придавал большое значение. В своей известной работе «Протестантская этика и дух капитализма» Вебер (вопреки К. Марксу, который считал религию «опиумом для народа») продемонстрировал, что религиозный фактор имел решающее значение при смене общественной формации от феодализма к капитализму [3].
Заключение
Подводя итоги, следует отметить, что борьба являлась экзистенциальным мироощущением Вебера. По его мнению, в экономике господствует конкурентная борьба, добро и зло сражаются в религии, там же происходит соперничество сект и церквей, борьба партий является сутью в политике, война между национальными государствами сотрясает мир. Апофеозом борьбы является война. Сама по себе война приобретает высший, трансцендентный смысл только в сфере политики [6].
Не только Вебер, но и другие мыслители придерживались подобной точки зрения. Как, в частности, отмечает кандидат философских наук Алексей Гулевский:
«Борьба человека знаменует победу и торжество разума, который подчиняет себе природное тело, заставляя его повиноваться. А. Шопенгауэр мог бы увидеть в борьбе волю к жизни, проявление самой жизни, так как борьба в определенном смысле и есть жизнь. Попытки преодолеть борьбу могут быть эффективными, только если погасить желание жить и вообще наши желания… Коммунисты стремились к бесконфликтности, но конфликт и борьба являются источником изменений, поэтому общество становилось более застойным. Уничтожение внутренней борьбы и тотальная победа над инакомыслием привели государство в тупик, особенно в экономике. Человек не может уйти из борьбы, не перестав жить. Любое его действие так или иначе связано с активным или пассивным участием в борьбе. Русские офицеры времен Российской империи имели верное представление об исследуемом вопросе: «По своей сущности война есть приложение в жизни человеческих обществ всемирного закона борьбы за существование, определяющего жизнь и развитие всего органического мира». Эти наполненные биологизмом слова отражают, тем не менее, верно суть социальных процессов» [7].
nashaplaneta.su/blog/vechnaja_borba_i_vojna_v_f...